Доктор Юстас поднялся и подал знак инспектору. Квины вернулись к креслу.
— Что скажете, доктор? — спросил инспектор.
— Задушен сзади, — ответил врач, — чуть более часа назад. Это все, что я могу сообщить, сэр.
— Да, существенная помощь…
Эллери подошел к столику возле кресла с мертвецом, на котором лежало содержимое его одежды — старый дешевый бумажник с пятьюдесятью семью долларами и несколькими монетами, маленький пистолет, ключ от автоматического замка, вечерняя нью-йоркская газета, скомканная программка Римского театра, датированная сегодняшним днем, два грязных носовых платка, новая картонка спичек с печатью «Готического герба», зеленая пачка сигарет с оторванной голубой печатью и половиной фольги. В пачке было только четыре сигареты, хотя по виду она была новой.
В общем, урожай выглядел весьма скудным.
Эллери подобрал маленький ключ.
— Его удалось идентифицировать? — спросил он инспектора.
— Да. Ключ от этих апартаментов.
— Дубликат?
Мистер Симен Картер дрожащими пальцами взял ключ у Эллери, повертел его и вернул.
— Это не дубликат, а оригинал, мистер Квин, — проскрипел он.
Эллери бросил ключ на стол, шаря взглядом вокруг. Заметив маленькую металлическую корзину для бумаг, он вытащил ее из-под столика. В ней ничего не было, кроме шарика из фольги и голубой бумаги, а также скомканной целлофановой обертки. Эллери тотчас же стал примерять свои находки к пачке сигарет — разгладив серебристо-голубой шарик, он убедился, что обрывки фольги и голубая печать точно подходят к верху пачки.
Инспектор улыбнулся, глядя на него:
— Не возбуждайся по пустякам, сынок. Он вошел с улицы около полутора часов назад, купил внизу пачку сигарет и спички, а потом поднялся. Лифтер выпустил его на этом этаже, и больше его никто не видел.
— Кроме его убийцы, — нахмурившись, парировал Эллери. — И все же… Ты заглядывал в эту пачку, папа?
— Нет. А что?
— Если бы ты это сделал, то увидел бы, что здесь всего четыре сигареты. И это, по-моему, весьма многозначительный факт.
Больше он ничего не сказал и начал лениво бродить по комнате. В обстановке просторного помещения ощущались богатство и дилетантизм. Однако Эллери в данный момент интересовал не интерьер жилища Джона Лаббока — он искал пепельницу. Несколько штук различных размеров и формы стояли тут и там, но все они были абсолютно чистыми. Эллери устремил взгляд на пол, но тут же поднял его, словно не найдя того, чего искал.
— Это вход в спальню? — спросил он, указывая на дверь в юго-восточном углу комнаты.
Инспектор кивнул, а Эллери пересек помещение и скрылся за дверью.
Одновременно с его уходом в гостиной появилась группа вновь прибывших: полицейский фотограф, дактилоскопист и ассистент главного медэксперта округа Нью-Йорк. До Эллери донеслись звуки, сопровождающие магниевые вспышки, и ворчливый голос инспектора, вновь приступившего к опросу обитателей шестнадцатого этажа.
Эллери окинул взглядом спальню. Кровать с балдахином украшали шелковые кисточки; на полу лежал китайский ковер; мебель и обилие безделушек неприятно резанули его не привыкшие к роскоши глаза. В поисках выхода Эллери обнаружил три двери: одна, через которую он только что вошел, вела в гостиную; другая, в правой стене, — в западный коридор. Эллери подергал ручку третьей двери в левой стене — она была заперта, но в замке торчал ключ. Отперев дверь, он очутился в лишенной мебели комнате, архитектурно идентичной спальне Лаббока. Дальнейшее обследование позволило найти примыкающие к ней пустые гостиную и прихожую. Очевидно, это были апартаменты «G», судя по всему, не занятые. Все двери, ведущие в эти апартаменты, не были заперты.
Вздохнув, Эллери вернулся в спальню Лаббока и повернул ключ в замке, оставив его там. Повинуясь импульсу, он вынул носовой платок и тщательно вытер ручку. Подойдя к гардеробу, Эллери начал рыться в карманах развешанной в нем одежды — пальто, костюмы и шляпы были представлены во множестве. Обыск носил странный характер — казалось, Эллери интересуют только крошки. Вывернув карманы, он обследовал все складки и швы в ткани.
— Ни крупицы табака, — пробормотал Эллери. — Но что, черт возьми, это может значить?
Приведя одежду в порядок, Эллери закрыл шкаф, вышел в западный коридор и поспешил к входной двери апартаментов Лаббока. Проходя мимо лифтов, Эллери увидел фотографа, дактилоскописта, сержанта Вели и мрачную долговязую фигуру доктора Праути, увлеченных дружеской беседой.
Кивнув все еще насвистывающему детективу, который дежурил у апартаментов «Н», Эллери вошел в прихожую и повторил странную процедуру осмотра карманов всей одежды, висящей в стенном шкафу. Судя по выражению его лица, поиски оказались бесплодными.
Повышенные голоса из гостиной заставили его захлопнуть дверцу шкафа.
— Вам лучше взять себя в руки, мистер Лаббок, — послышался голос инспектора.
Эллери быстро шагнул в гостиную. Соседи ушли или были отправлены в свои апартаменты под охраной. Из первоначальных участников драмы присутствовали только мистер Симен Картер и доктор Юстас. Вместе с ними в комнате находился вновь прибывший — маленький и стройный щеголеватый мужчина с впалыми щеками, рыжеватыми волосами и голубыми глазами. Он стоял, глядя на мертвеца, и его гладко выбритый подбородок нелепо вздрагивал.
— Кто это? — осведомился Эллери.
Незнакомец бросил на него бессмысленный взгляд и снова уставился на труп.
— Мистер Джон Лаббок, — представил его инспектор, — живущий в этих апартаментах. Он только что узнал о случившемся — его привел Хэгстром. А мы идентифицировали парня в кресле.
Эллери внимательно изучал лицо Джона Лаббока.
— Убитый — ваш родственник, мистер Лаббок? Между вами есть явное сходство.
— Да, — придя в себя, хрипло ответил Лаббок. — Он мой… был моим братом. Я… он приехал в Нью-Йорк сегодня утром из Гватемалы — мой брат был инженером, и мы не виделись три года. Он нашел меня в одном из клубов. У меня было свидание, поэтому я дал ему ключ от моих апартаментов, а он сказал, что пойдет на дневной спектакль и встретится со мной здесь позднее. И вот я застаю его… — Лаббок расправил плечи; его голубые глаза наконец приобрели осмысленное выражение. — Это выше моего понимания.
— У вашего брата были какие-нибудь враги, мистер Лаббок? — спросил инспектор.
Человек с рыжеватыми волосами вцепился в край стола.
— Не знаю, — беспомощно ответил он. — Харри никогда не писал мне… ни о чем подобном.
— Мистер Лаббок, — заговорил Эллери, — я хочу, чтобы вы осмотрели эти вещи на столе. Это содержимое карманов вашего брата. Здесь чего-нибудь недостает?
Лаббок посмотрел на стол и покачал головой:
— Право, не знаю.
Эллери притронулся к его руке.
— Вы уверены, что не исчез его портсигар?
Лаббок вздрогнул, и в его глазах появилось нечто похожее на любопытство. Что касается инспектора, то он окаменел от изумления.
— Портсигар? Что еще за история с портсигаром, Эллери? Мы не находили никакого портсигара!
— Вот именно, — сказал Эллери. — Ну, мистер Лаббок?
Лаббок облизнул пересохшие губы.
— Теперь, когда вы об этом упомянули… я могу ответить утвердительно, — с трудом произнес он. — Хотя не представляю, как вы это узнали… Я ведь сам об этом забыл! Уезжая три года назад в Центральную Америку, Харри показал мне два одинаковых портсигара. Вот таких. — Лаббок пошарил во внутреннем кармане пиджака и вытащил узкую черную коробочку, украшенную замысловатыми серебряными узорами в восточном стиле. Одного кусочка серебра в желобке не хватало.