Эллери открыл коробочку, в которой лежало полдюжины сигарет, возбужденно сверкая глазами. Будучи завзятым курильщиком, он испытывал страсть к портсигарам.
— Друг Харри, — устало продолжал Лаббок, — прислал их ему из Бангкока. Как вам известно, самые прекрасные изделия из тикового дерева приходят из Индокитая. Харри отдал один портсигар мне, и с тех пор он находится у меня. Но как вы узнали, мистер Квин…
Эллери щелкнул крышкой и, улыбаясь, вернул портсигар Лаббоку.
— Все знать — наша профессия, хотя в моих знаниях нет ничего таинственного.
Лаббок осторожно, словно сокровище, вернул портсигар во внутренний карман, когда в прихожей послышались голоса и в комнату вошли двое мужчин в белых халатах. Инспектор кивнул, пришедшие разложили носилки, бесцеремонно бросили на них мертвеца, накрыли его простыней и удалились, неся свой груз с таким видом, словно это был кусок говяжьей туши. Джон Лаббок снова ухватился за край стола; его лицо побледнело еще сильнее, он вздохнул, икнул и начал оседать на пол.
— Эй! Юстас, док Праути, кто-нибудь! Быстро! — закричал инспектор.
Он и Эллери бросились вперед и подхватили теряющего сознание человека. Доктор Юстас открыл свой саквояж, доктор Праути вбежал следом за ним.
— Мне было слишком тяжело видеть, как они уносят… бедного Харри, — пробормотал Лаббок. — Дайте мне успокоительное…
Доктор Праути кивнул и снова вышел. Доктор Юстас извлек пузырек и сунул его под нос Лаббоку. Его ноздри дрогнули, а на губах мелькнула слабая улыбка.
— Вот, — сказал Эллери, доставая собственный портсигар. — Закуривайте — это успокоит ваши нервы.
Но Лаббок покачал головой и оттолкнул портсигар.
— Со мной все в порядке. — Он попытался выпрямиться. — Простите.
Эллери повернулся к администратору Картеру, который стоял у стола с видом слепого носорога; его лицо было покрыто каплями пота.
— Пожалуйста, пришлите горничную, которая убирает эти апартаменты, мистер Картер. Сразу же.
Толстяк кивнул и вышел из гостиной так быстро, как только позволяли его неуклюжие ноги. Вошедший сержант Вели покосился на него с отвращением. Эллери посмотрел на отца и кивнул в сторону прихожей.
— Оставайтесь здесь и отдохните немного, мистер Лаббок, — сказал старик. — Мы скоро вернемся.
Эллери и инспектор вышли в прихожую, и Эллери осторожно закрыл дверь в гостиную.
— В чем дело теперь? — проворчал инспектор.
Эллери улыбнулся:
— Погоди.
Заложив руки за спину, он начал шагать взад-вперед. Маленькая негритянка в черном вбежала в прихожую — ее лицо от страха приобрело фиолетовый оттенок.
— Вы постоянно убираете эти апартаменты? — обратился к ней Эллери.
— Да, сэр!
— Этим утром вы делали уборку, как обычно?
— Да, сэр!
— В пепельницах был пепел?
— Нет, сэр! Он бывает в апартаментах мистера Лаббока, только когда у него гости.
— Вы в этом уверены?
— Клянусь Богом, сэр!
Девушка быстро удалилась.
— Будь я проклят! — воскликнул инспектор.
Сбросив маску безразличия, Эллери схватил отца за рукав:
— Показания горничной — это все, в чем мы нуждались. Ситуация весьма деликатная, почтенный родитель. Слушай меня внимательно. Пачка сигарет из кармана Харри Лаббока была абсолютно свежей. То, что он купил ее перед тем, как подняться сюда, подтверждали подходящие к ней кусочек фольги и голубая печать из мусорной корзины, целлофановая обертка и состояние самой пачки. Харри Лаббок поднялся в апартаменты, чтобы подождать здесь брата. Он сидел в кресле спиной к двери в прихожую, не курил — нигде нет ни пепла, ни окурков. Все же, несмотря на то что пачка новая, мы нашли внутри только четыре сигареты. В пачке должно быть двадцать штук — что же стало с остальными шестнадцатью? Вариант первый: убийца забрал их с собой, вынув из пачки. Психологически это совершенно неправдоподобно — не могу представить убийцу, берущего сигареты из пачки жертвы. Вариант второй: Харри Лаббок сам открыл пачку перед приходом убийцы, чтобы наполнить портсигар. Это объясняло бы странное количество исчезнувших сигарет — ведь многие портсигары рассчитаны именно на шестнадцать штук. Я был убежден, что шестнадцать пропавших сигарет положены инженером Лаббоком в его портсигар. Но где сам портсигар? Так как он исчез, очевидно, убийца взял его с собой. — Инспектор немного подумал и кивнул. — Отлично! Сами сигареты, будучи абсолютно новыми, не могли быть объектом кражи. Значит, этим объектом был портсигар!
Инспектор Квин скривил губы:
— С какой стати? В этой тоненькой коробочке не могло быть ни скрытой пружины, ни тайника…
— Не знаю, с какой стати, папа. Не имею ни малейшего понятия. Но это так. Теперь, что касается Джона Лаббока. Тут есть три психологических указания. Я представлю их тебе как можно более наглядно. Согласно рассказу горничной, в этих апартаментах никогда не бывало пепла, за исключением тех случаев, когда приходили гости. Признак некурящего хозяина? Oui, papa.[47] Джон Лаббок в полуобморочном состоянии требует успокоительное и отказывается от сигареты, которую я ему предлагаю. Признак некурящего? Безусловно — в момент эмоционального стресса курильщик инстинктивно тянется к табаку; он лучше всякого лекарства успокаивает его нервы. Наконец, отсутствие хотя бы одной крупицы табака во всех карманах одежды, висящей в шкафах Джона Лаббока. Ты когда-нибудь обследовал мои карманы? Там во всех складках можно обнаружить следы табака. Является ли его отсутствие в карманах Джона Лаббока третьим признаком некурящего? Отвечай сам.
— Ладно — Лаббок не курит, — согласился инспектор. — Тогда почему он носит портсигар с сигаретами?
— Вот именно! — воскликнул Эллери. — Мы пришли к выводу, что у убитого, по-видимому, украли портсигар. Коль скоро Джон Лаббок не курит и носит портсигар, логично предположить, что он показал нам портсигар убитого брата!
— И это делает его убийцей Харри Лаббока, — пробормотал инспектор. — Но в портсигаре было не шестнадцать, а всего шесть сигарет, Эл, и притом другого сорта.
— Естественно, наш друг должен был бы выбросить сигареты, купленные братом, и заменить их не только другим количеством, но и другим сортом. Я не утверждаю, что этот вывод бесспорен. Но в настоящий момент все указывает на Джона Лаббока. Если он убил своего брата, значит, его история о двух портсигарах спешно придумана, чтобы объяснить наличие у него тикового портсигара, который могли обнаружить при обыске.
Квины быстро обернулись на стук в дверь прихожей. Но это оказался всего лишь доктор Юстас, который вошел, закрыв за собой дверь в гостиную.
— Простите, что побеспокоил вас, — извинился он ворчливым тоном, — но я должен повидать других моих пациентов.
— Лучше оставайтесь поблизости, доктор, — мрачно сказал инспектор. — Мы только что решили отвезти Лаббока в Главное управление для небольшой беседы, и ваши показания нам тоже понадобятся.
— Лаббока? — Доктор Юстас уставился на них, затем пожал плечами. — Ну, полагаю, это не мое дело. Я буду в своем кабинете в мансардном этаже, а если выйду, то оставлю сообщение. Всегда к вашим услугам, инспектор.
Он вышел, неплотно закрыв дверь.
— Не пугай его, — посоветовал Эллери, когда старик двинулся в сторону гостиной. — Моя логика может оказаться более сырой, чем борода Тритона.[48]
Открыв дверь в гостиную, они увидели там сержанта Вели, сидящего в одиночестве в кресле убитого, положив ноги на стол.
— Где Лаббок? — быстро спросил Эллери.
Вели зевнул — его рот напоминал красную пещеру, окаймленную сверкающей эмалью.
— Пошел в спальню несколько минут назад, — пробасил он. — Я не видел в этом никакого вреда и не стал его останавливать.
— Ты гигантский идиот! — крикнул Эллери, бросаясь к двери в спальню и распахивая ее; комната была пуста.