Служанка, говорила это с таким азартом, что казалось, она принимала в этой истории самое прямое участие. После ее слов все погрузились в свои мысли, и как мне показалось, каждый думал о красавце, который заключён в темницы и обречен на вечные страдания.
Всего в разговоре участвовало трое, была еще одна совсем старая служанка, она отдыхала в теньке, но после монолога пухленькой блондиночки решила проявить интерес к беседе:
-Все это сплетни. Мне кажется, он уже давно испустил дух, и я думаю, не обошлось без помощи хозяина, - произнесла она своим старческим голосом. - Бедный мальчик из-за девки триста лет промучился, если он уже умер, то это к лучшему.
Я не стала слушать продолжение разговора служанок. Тихонько прошмыгнув мимо них , я отправилась в библиотеку. Целый день проторчала за книгами. Ближе к ночи возвратилась в свою комнату и обнаружила пустые кровати. Девчонки, судя по всему, проводят время со своими идеальными парнями. Я решила сразу после теплого душа лечь спать.
Вдруг мою руку обдало жаром. Мое кольцо, которое досталось мне от мамы, светилось ярким светом. Я попробовала его снять, но мои попытки не увенчались успехом. Неожиданно для себя я обнаружила, что его свет указывает мне направления. Я решила последовать за ним, так как с самого детства обладала природным любопытством. Долго плутая по бесконечным коридорам, обнаружила старую трухлявую, едва заметную дверь. Мое кольцо в последний раз мигнуло и погасло перед таинственной дверью. Я дернула за ручку, она со скрипом поддалась, странно, но дверь была открыта. Судя по всему, это и был вход в подземелье; вниз вела лестница, но кроме темноты ничего не увидела, неожиданно, лестница осветилась светом. Это была явно ловушка, но мне стало любопытно, в конце концов, я нахожусь в замке самого темного Лорда и мне почти нечего бояться. Моей решимости хватило, чтобы пройти по освещенным ступенькам. Лестница была изрядно разрушена, особенно возле основания, поэтому мне пришлось, как следует изловчиться, чтобы не упасть.
В подземелье было ужасно холодно. На потолке висели сосульки, с них стекала вода, пополняя итак царившую везде сырость. Запах затхлости и зловония, выбивал невольно наворачивающую слезу. К запаху я как-то приноровилась, а вот мои мокрые туфельки меня очень огорчали, ноги превратились в лед и пальцы ног онемели. В конце пещеры горел слабый свет, это место было освещено магией. На цепях висел человек, точнее то, что от него осталось. Это была израненная масса, вся в кровоподтеках и ссадинах. Длинные, когда-то белые волосы свисали грязными сосульками, они слиплись от крови. Существо злобно смотрело на меня. В его загноившихся глазах читалась ненависть, боль и унижение. Голубые, прозрачные как вода, почти стеклянные глаза и белые пушистые ресницы, у него, когда-то было красивое лицо, но теперь оно было искажено гримасой жутких страданий. Он был сломлен. мне он казался зверем, брошенным в клетку, который мечтает воли и жаждет оказаться вновь на свободе.
-Что поглумиться пришла? – раздался болезненный хрип.
-Нет,
-Убирайся к черту!- заорал во всю глотку зверь и подавился своей собственной кровью.
-Нет, я не уйду!
В этот момент я поняла, что не оставлю его здесь в таком состоянии.
-За что тебя так?
-А ты как думаешь?
Я пожала плечами.
-Я убивал маленьких детей и заживо сдирал им кожу, – выплевывал вместе с кровью слова узник с затравленной усмешкой, глядя прямо мне в глаза. Я не верила ни единому слову .Его лицо выражало горькую иронию
-Я не верю тебе.
-Дело твое, - узник отпустил голову, из правого угла рта ручейком текла кровь и слюна. - Думаю, ты достаточно видела, теперь исчезни отсюда, я не намерен с тобой разговаривать, - еле слышно прохрипел пленник.
-Нет, я хочу тебе помочь.
-Тогда убирайся. Это унизительно.
-Нет.
-Заладила. Ты подстилка Гина, я это чувствую по ауре, смеешь меня жалеть, странно, что он, вообще, обратил на тебя внимания, мусор вроде тебя для него всегда был отвратителен.
Тут я вспомнила слова служанок, что раньше он не позволял себе грубостей и не гнушался компанией слуг. Видеть гордого человека сломленным – невыносимо, а то, что он гордец, каких свет не видывал, сомневаться не приходилось.
-Обещай, что не тронешь меня, если я тебя выпущу.
С неимоверным трудом заключенный поднял на меня глаза: - “Если тебе удастся избавить меня от цепей, то даю слово, я не трону тебя”
Я подошла к цепям, дотронулась до них рукой и они рассыпались.
Странно, что цепи оказались гнилые.
Только узник был освобожден, раздался дикий нечеловеческий смех.