Кэбмену пришлось разрешить Дагли Хелиоту, занять место стоя, на фартуке кэба, иначе пришлось бы делать второй круг, на весьма неблизкое расстояние, благо тот был маленького роста и не мешал вознице управлять поводьями, закреплёнными на крыше в металлических скобах. Но тот будто вовсе не унывал, и развлекал гостей всю дорогу, рассказами местных историй и баек.
И вот, наконец, Полли и Мартиша увидели дом таинственного мистера Гадрела, который был намного больше, чем представляла себе Полли. Двухэтажный красавец, сложенный из красно-коричневого кирпича в стиле Тюдоров, одиноко стоял в окружении сада, возвышаясь двумя высокими домоходами, выступающими из двускатных крыш, покрытых черепицей.
— Сейчас, секундочку. — Нотариус спрыгнул с фартука кэба и помог выбраться девушкам. Они вместе подошли к арочной двери дома и Хелиот достал из кармана ключ, которым её и открыл. — Прошу вас, леди, проходите. Дом небольшой, две гостиные, библиотека, кабинет мистера Гадрела, пять спален с гардеробными и три ванные комнаты. На территории поместья, есть хозяйственные постройки, летняя беседка и маленький домик для прислуги. Так же разбит сад, на который открывается прекрасный вид с задней террасы. На этом леди, разрешите вас оставить, утром я пришлю к вам свою супругу, она привезёт продукты и необходимые мелочи. Если у вас появится желание посетить Лоу-Хеккет, то сообщите ей, она пришлёт кэб. Правда, на заднем дворе есть гараж, а в нём единственный в нашем городе «Армстронг-Сиддли», мистер Гадрел приехал на нём из своих путешествий, но завтра я попробую найти вам водителя в Тренстоке.
— Благодарю мистер Хелиот, но водитель не потребуется, я сама вожу машину.
— Вот как, что ж, это прекрасно, в нашем городе этим не может похвастаться даже кэбмен. — Нотариус с уважением поглядел на Полли, а потом на Тома Ревела который занёс чемоданы в дом. — Что ж, приятного вечера, леди. — И он, поклонившись обеим девушкам, покинул дом.
Как только за ними закрылась дверь, Полли и Мартиша устало сели в кресла гостиной и посмотрели друг на друга.
— Вот это денёчек. — Произнесла Мартиша.
— Да уж, я чувствую себя загнанной лошадью. — Согласилась Полли. — Ну, что дочь, пойдём поищем спальни, я сейчас готова убить за кровать.
Глава 6. Родная кровь.
Полли проснулась от лучей утреннего солнца, пробивающихся сквозь окно и с удивление обнаружила, что прямо на задней спинке кровати сидит серая пичуга, та словно разглядывала её сонной и увидев, что Полли проснулась, издала мелодичный щебет и выпорхнула в раскрытое окно.
Комната, в которой проснулась Полли, выглядела более чем аскетично. Светло-бежевые обои в мелкий голубой цветочек, резко граничили с белым потолком и коричневыми деревянными балками, тянущимися через всю комнату. Слева от кровати стоял платяной шкаф, чуть поодаль него находилась дверь в комнату, справа прикроватная тумба с керосиновой лампой и единственное распахнутое окно с лениво колышущимися занавесками, которое было почему-то открыто, хотя она помнила, что его не открывала (или открывала… или оно и было открыто?). На дальней стене от кровати, висел большой гобелен: изображающий загоняющих лису гончих, и на заднем фоне загонщика, понукающего кнутом хрипящую лошадь. Больше в комнате не было ничего интересного. Полли помнила, как они вечером с Мартишей, — после того как проводили мистера Хелиота и чем-то пугающего её кэбмена Ревелла, — поднялись на второй этаж и открыв первые попавшиеся им двери, обнаружили спальни, в которые и разбрелись не выбирая. Она лично уснула, прямо в дорожном костюме.
Полли спустила ноги с кровати и тут же левой ногой угодила в ночную вазу. «Как я её обошла вечером ума не приложу, хорошо хоть пустая», — подумала Полли и высунув ногу из вазы встала на пол, подняла руки и потянулась до хруста. Потом она вышла в коридор и постучав в соседнюю дверь к дочери, произнесла: «Мартиша, доброе утро!»
Тишина за дверью послужила приглашением и Полли толкнула дверь, та плавно открылась на хорошо смазанных петлях. Она зашла внутрь и увидела комнату похожую на её, с неубранной кроватью и большой ночной вазой под ней. Только гобелена на стене не было, как и самой Мартиши.
— Мартиша, дочка, ты где? — Удивлённо произнесла Полли. Но ей никто не ответил. Тогда она спустилась на первый этаж и тревожно произнесла снова: — Мартиша, это уже не смешно. — Гостиная так же была пуста.
Полли начала открывать двери в каждой комнате и звать дочь, пока не дошла до конца коридора. Там находилась последняя не открытая дверь первого этажа, и по всей видимости она вела в подвал, так как была меньше и уже остальных.