— Оооо да, послушная сучка. Хорошая сучка. Соси сильнее!
М-да, а вот всякие оскорбления, пусть и такие почти невинные, как-то не оно… Но не критично, потом всё обдумает, а пока пришлось покорно двигать челюстью, щёки тоже заходили ходуном, на что второй только постанывал довольно.
Первый вёл себя гораздо тише, теперь особо не разговаривая, но эффект от его действий меньше не становился. Если второй пока не сильно-то двигался, позволяя ласкать себя, то тот шуровал своим поршнем вполне себе активно, выходя до головки и загоняя так глубоко, как получалось — а получалось очень даже нехило, — и Вика плавилась от наконец-то получаемых ощущений.
«Насильники» спустя минут пять ненадолго замерли, а потом раздалось синхронное:
— Ну, поехали?
Оказалось, что до этого момента с нею даже несколько нежничали.
Теперь два тарана долбились одновременно с двух сторон. Причём в разных ритмах, так что, когда горло не перекрывало толстенным членом, а другой в этот момент резко врывался во влагалище, почти подбрасывая тело на лавке и царапая нежную кожу бёдер зубчиками молнии брюк, Вика орала во всю мощь. А когда выпады совпадали, оставалось лишь давиться криком и слезами-слюнями. Зато второй в такие моменты довольно постанывал.
Про глубокий минет Вика читала, но никогда не делала, хоть со рвотным рефлексом у неё всё было в порядке. В смысле, тот не был особо сильным (а сейчас понималось, что это та же петрушка, связанная с общими особенностями по чувствительности), так что член она могла заглатывать довольно глубоко, но вот так, чтоб воткнули в самое горло… Нет, слишком страшно казалось остаться без кислорода, задохнуться. Теперь её мнения никто не спрашивал — просто натягивали с двух сторон, удовлетворяя собственное желание и ни капли не заботясь о подневольной любовнице.
В общем, нанизанная как на вертел с обеих сторон, она только и могла, что дрожать и кричать. И ездить туда-сюда по уже нагревшейся и скользкой от её пота коже в такт движениям насильников. Но как же это было офигенно! Во всяком случае, гораздо лучше, чем у неё когда либо случалось.
Разум захватывала эйфория, что ты сейчас вот совсем ничего не можешь изменить, что тебя пользуют как хотят, отдают приказы, которых и в голову не приходит ослушаться.
Сколько всё продлилось, она понять не могла. Казалось — вечность, но, разумеется, очень уж долго мужчины продержаться не могли. Хотя и всё же довольно немало, судя по общему затраханному самочувствию. Первый особенно глубоко въехал внутрь и только сейчас выдал короткий стон, а она всеми растянутыми мышцами почувствовала лёгкий трепет плоти. Но это ещё ничего, а вот когда второй, спустя несколько мгновений после первого, загнал свой член в самое горло и замер, перекрывая кислород, стало страшно. Она задёргалась, а потом и закашлялась, когда монструозная плоть, вскоре покидая рот, заполнила тот остатками спермы.
— Не вздумай выплюнуть!
Она замерла сначала, но послушно закрыла рот и сглотнула, хотя обычно долго не позволяла любовникам прикасаться к себе без защиты. Очередной шаг через внутренние стопоры, прописанный в контракте. Да и как будто настоящие насильники стали бы заботиться о таком моменте! Тем более организатор гарантировал полное здоровье исполнителей, а сама Вика приложила справку с результатами своих анализов. Ну а от беременности предохраняли подобранные гинекологом таблетки.
Второй между тем погладил по горлу, почти нежно.
— Вот и умничка. Меняемся?
Последнее ясно-понятно предназначалось для его напарника, а не для неё, так что когда руки-ноги сноровисто освободили от ремней, быстро перевернули на спину и зафиксировали уже в этом положении, (только ноги теперь привязали не к ножкам, а согнули в коленях и закрепили, как распяленную лягушку) не испугалась. Правда, голова теперь неудобно свисала с края, запрокидываясь, и Вика попыталась исправить это, поёрзав по лавке ниже, но на выгнутое горло легла тяжёлая рука.
— Ишь, какая резвая. Лежи, как поклали(1), куколка, и ротик открывай снова. Передохнули и хватит.
Снова первый. Только теперь он собирался иметь уже и так саднящее горло. Не дожидаясь выполнения команды, пока ещё вялый член ткнулся в рот, который, разумеется, пришлось открыть. Слова о последствиях сопротивления всё ещё горели в памяти огненными буквами, словно выжженными на обратной стороне закрытых век. Но не очень-то оно и хотелось — сопротивляться. Со всей силы, по крайней мере.
— Соси, куколка. Кажется, это у тебя вполне неплохо получается. И язычком работай.
Первый не собирался спокойно ждать, пока его член приведут в боевую готовность — весьма агрессивно толкался медленно, но верно твердеющей плотью. Только и оставалось, что обрабатывать ту языком и губами, слизывая остатки спермы и собственный вкус, сопровождая всё это пошлыми, хлюпающими звуками. И даже при всём при этом первый оказался лучше — вкуснее.
Рука, так и оставшаяся на горле, не позволяла ни отклониться хоть сколько-нибудь, ни изменить положение на более удобное. От этого шея быстро затекла, но кого волнуют такие мелочи?
Ещё когда её перевернули и уложили в другую позицию, возникли сомнения, что так бывает без стимуляторов. Это до двадцати парни могут кончить и тут же возбудиться минут через пятнадцать. И так несколько раз, а похитители казались очень взрослыми, судя по голосам. Хотя фиг их знает. В общем, либо наглотались каких пилюлек, либо специально под её заказ нашли двух трахалей-террористов, что сохранили юношескую супервозбудимость. А как тогда быть со столь длительным периодом непосредственно секса?
Впрочем, с каждой минутой думать становилось всё тяжелей. Это она так пыталась отвлекаться от неудобной позы, но тут второй — видимо, вынужденный возбуждать себя сам, сначала подрочив, — пристроился-прижался к наверняка безумно пошло раскрытым нижним губкам и проехался несколько раз туда-сюда. А потом ещё и пальцем до клитора добрался, начав грубовато, но ритмично нажимать и потирать. Теперь ощущения изменились, и она разом эти изменения почувствовала, поняв, что не так уж и обалденно было до сих пор. Этого не хватило в прошлый раз? Пусть и грубых, но ласк, внимания её телу? Которое сейчас бесстыдно выгибалось от желания продлить контакт с умелыми пальцами ещё немного.
Почти сразу раздался удивлённый возглас:
— Ого! Ты глянь, таки реагирует! А наша куколка оказалась-то с сюрпризом. Что, сучка, нравится тебе, когда дерут в два члена? Погоди, то ли ещё будет!
Что-то как-то первый со вторым разговорчивостью поменялись…
В душе воцарился раздрай: осознание собственных склонностей оказалось несколько более шокирующим, и почему-то не хотелось, чтобы тело реагировало на эти скупые прикосновения. Или же, чтобы по крайней мере рука была другая. Другого.
На этой мысли Вика внутренне споткнулась и поразилась сама себе — с чего это она начала выделять одного из похитителей? Чем он таким отличался, кроме изрядной говорливости поначалу? Но вот выделялся внутренним ощущением, и всё тут! Этого ещё только не хватало…
И снова додумать не получилось — «насильники» взялись за неё всерьёз, по второму кругу. На бедро опустился увесистый шлепок, выбивая всхлип, а член первого, уже вполне себе окрепший, как раз въехал в самое горло и замер там на несколько секунд. Вот сейчас стало очень даже понятно, что размеры у похитителей ненамного, но отличаются — эту дубину ей загоняли не до конца (губы не упирались в основание, вернее в ткань расстёгнутой ширинки — мужчины даже не удосужились раздеться), но и так дышать было почти нечем.
— Погнали!
Член второго легко въехал до самого основания, показав, что действительно несколько уступает в параметрах. Но надолго на этой мысли сфокусироваться не получилось, потому что первый, оказывается, только примерялся! Выгнув горло ещё сильнее, ощутимо сжимая, он начал постепенно ускоряться. Плавно, но с каждым разом въезжая всё глубже, замирая на пике погружения, и не обращая внимания на кашель и судорожные попытки глотнуть воздуха, как у Вики появлялась эта возможность.