Всю следующую неделю он, как карла, пахал на работе. С утра до ночи, а потом еще дома прихватывал пару часов. Работой он и глушил тоску по Нине, и наверстывал то, что не успел сделать при ней. И успел, уложился в сроки. На летучке шеф отметил его работу и сказал, что пора закругляться с диссертацией, намекнув, хоть и туманно, на карьерный рост… А на следующий день прямо с утра Сергей поехал в гостиницу, чтобы узнать что-нибудь о Нине, а может, и адрес ее раздобыть. Доехав до Преображенки, он пошел знакомыми переулками — запомнил, когда ехал сюда на такси.
Свернув в тупичок, он увидел недостроенный забор из свежих сосновых досок, которого не заметил, когда проезжал здесь ночью на такси… Он встал и огляделся, ища глазами гостиницу. Вон церквушка, что виднелась тогда за деревьями, вот стекляшка «Пиво — воды», но гостиницы видно не было… Он заглянул за забор, и сердце словно оборвалось. На груде кирпичных развалин, топорщившихся расщепленными досками и изогнутыми металлическими балками, попирая этот прах железными гусеницами, деловито накренившись, стоял кран. На стреле его раскачивалась громадная железная гиря, и стопудовой этой гирей, развернувшись с рокотом, кран ахнул по стене с лепным карнизом, торчащей из развалин, — земля дрогнула, стена треснула змеящимся шрамом и накренилась. Гостиницу доламывали…
Еще не веря своим глазам, он огляделся и увидел то, чего в темноте не заметил здесь в первый раз: по всему порядку домов в переулке то здесь, то там зияли пустоты, в которых под мелким мусором почти вровень с землей проступали следы старых фундаментов. А на углу соседнего переулка высокий башенный кран уже возносил новенькую бетонную панель на четвертый этаж строящегося там дома. В компании нескольких случайных зевак он еще какое-то время в отупении простоял перед сломанной гостиницей. На его глазах после нескольких весомых ударов доконали последнюю стену, и она рухнула, смешавшись с остальной грудой мусора, штукатурки и битого кирпича. Подошли два самосвала, и небольшой экскаватор с другого конца кучи начал грузить этот мусор в кузова машин.
Но еще оставалась надежда. Он кинулся в управление гостиничного хозяйства, надеясь узнать, куда дели записи постояльцев из той, что сломали, он пытался выяснить, какие семинары проходили месяц назад в Москве — на него смотрели, как на безумного… Он вырвал недельный отпуск за свой счет и помчался в Таганрог. Но как ее найти в большом городе?.. Он целыми днями бродил по улицам, заходил во дворы, заглядывал в окна домов и всяческих учреждений, но тщетно — ведь даже, кто она по профессии, и этого он не знал. Он дважды в день обходил многолюдный пляж, а вечером слонялся по аллеям парка. Он ждал у кинотеатров перед сеансом, заглядывал во все подряд магазины, разглядывал всех женщин, которые казались моложе тридцати. В этом городе было много красивых женщин, таких же стройных, и смуглых, как Нина, и синеглазых, и с южной певучестью в голосе — несколько раз он ошибался, бросаясь вслед за очень похожей женщиной, но всякий раз это была не она.
На обратном пути он надеялся, он почти верил, что, вернувшись, найдет дома в почтовом ящике письмо от Нины, но не было письма от нее. Только кипа старых газет и записка от Семы, который звал в компанию, где будут новые девочки.
Эпилог
Есть мужчины, которых женитьба меняет в лучшую сторону. Доселе запущенные, неряхи, они становятся какими-то гладкими, ухоженными: щеки их округляются, рубашка всегда свежая и отглаженная, в глазах появляется довольный блеск, в голосе сочная басовитость. И есть мужчины, с которыми происходит обратное явление. Элегантные, неотразимые холостяки с уверенной походкой и хорошо выбритыми щеками, после женитьбы они сникают, понемногу тускнеют, в их облике появляется какая-то мешковатость. Сергей, по-видимому, принадлежал ко второму типу мужчин. Его жена, занятая интеллигентная дама, работает редактором на телевидении. Она всегда в курсе самых последних новостей и слухов, не пропускает ни одной премьеры, ни одной выставки. Любит говорить: «в манере Ренуара», «сублимативный метод». У нее красивый греческий нос, она носит голубоватый парик, и ее находят импозантной, но дома без парика у нее короткие рыжеватые волосы и в облике что-то птичье.
Сам Сергей давно защитился и с карьерой у него все в порядке. У них трехкомнатная кооперативная квартира (выгодно обменяли однокомнатную его и однокомнатную жены), есть дочка четырех лет, которая воспитывается за городом у бабушки. Жена объясняет: «Рановато завели ребенка, но так уж получилось — решили оставить»; а насчет бабушки: «Ляльке там лучше — молоко, свежий воздух». Первое время они с женой готовили и вели хозяйство по очереди, но она все делала так небрежно и торопливо, что постепенно он большую часть домашней работы взял на себя.