— Когда вы успели все это разузнать? — с удивлением спросил Сивачев, слушавший с жадным вниманием рассказ спутника.
— Пустяки. Я успел и помещение снять на улице Правды. Комната в пятом этаже. Как есть над хрущовской. Сейчас мы туда с вами едем, будем наблюдать.
Минут через пять они уже въехали во двор. Сивачев выпрыгнул и быстро пошел по узкой лестнице. Это был черный ход.
Башков открыл дверь и вошел в кухню.
Идя следом за ним, Сивачев вошел в коридор и из него в комнату. Из комнаты направо и налево были двери, точь-в-точь, как в квартире Хрущова.
— Это у Хрущев их столовая, налево — спальня, направо— гостиная, — сказал Сивачев и пошел направо.
— И здесь так же.
— Как вы добыли это помещение?
— Случай! Здесь живет один инспектор из угрозыска. Жена и дети на даче. Ну, и сговорились. Он ушел к себе на дежурство, а завтра на дачу уедет. Надо будет, месяц проживем.
Сивачев огляделся.
И здесь комната служила гостиной. Дешевая мягкая мебель, письменный стол. Башков не открыл света и в комнате был полумрак.
— Займемся, — сказал он и передал Сивачеву длинный морской бинокль.
— Вон налево видите голую стену и в ней светящееся окно. На него и смотрите! — Сивачев, не подходя к раскрытому окошку, указал рукой.
Они сидели в полумраке, в пустой квартире и молча наблюдали в бинокль за тем, что Сивачеву было знакомо, а Башков видел в первый раз.
Человек в ермолке, как всегда, установил свои приборы, соединяя их проводами с какой-то машиной, стоящей в глубине комнаты, потом подошел к столу, наклонился, что-то отметил карандашом и вернулся к приборам. Следом за этим на кондукторе одного прибора появилась светящаяся точка, которая быстро разрослась до размера небольшого шара, а затем шар отделился и, светясь бледным голубым светом, поплыл по воздуху. За ним полетели второй и третий.
— Ручаюсь, что в эту ночь будет новый пожар, — сказал Сивачев и продолжал смотреть.
Башков сорвался с места, подбежал к столу, на котором стоял телефон, торопливо позвонил и стал говорить:
— Губпожар. Благодарю… Алло. Где пожар? Так, так, благодарю.
Он повесил трубку, дал отбой и отправился к Сивачеву.
— Вы правы. Горит модельная на заводе «Серп и молот». Доказать, что поджигают эти подлецы, — трудно, но захватить их не ахти что. И мы это сделаем. Да, да!
Он взволнованно прошелся по комнате и остановился перед Сивачевым.
— Я сейчас уеду. Сделаю доклад. Вы останетесь здесь. В кухне наш агент. Отсюда вы ни на шаг. Там стоят две кровати. С утра делать вам будет нечего, займитесь наблюдением. Только осторожно. Я вам позвоню. Ну, пока..
Сивачев проснулся, услышав звонок телефона, и тотчас подошел к нему.
Послышался голос Башкова.
— Говорю я. Здравствуйте! Следите все время. Надоест, поручите агенту Артемию. В шесть часов придут ваши приятели. В восемь — я.
День тянулся мучительно долго. Кроме шторки со знаками наблюдать было нечего, и Сивачев томился и от безделья и ожидания.
То Сивачев, то Артемий брали бинокль, но ничего, кроме опущенной шторы со знаками «6 В 8», не видали.
Наконец в дверь раздался стук. Артемий прошел в кухню и вернулся с Барсуковым. Он вбежал, сбросил шляпу, встряхнул руку Сивачеву и торопливо заговорил, ероша волосы:
— А вот вы где. Я о вас чертовски беспокоился и в то же время боялся итти на вашу квартиру. Интересно, что с ней?
— Скажите, Сергей Семенович, — спросил Сивачев, — отчего эта молния Хрущова просто убила, а у меня пожар и разорение?
Барсуков пробежал по комнате, остановился и развел руками.
— Нет ничего прихотливее молнии. Она разбивает дуб, а иногда выжигает тольку траву под дубом. Здесь я думаю так: ваш Хрущов держал у глаз бинокль. Молния прошла по металлической оправе, сплавила ее, поразила вашего приятеля и ушла через него в землю. А у вас она разрядилась в воздухе и произвела и разгром и пожар. Все поджоги на заводах произошли таким манерам.
— Кто вам указал мой адрес?
— Пришел в университет незнакомец, вызвал меня, объяснил ваш адрес и назначил притти. В чем дело? Как вы тут?
Сивачев объяснил. Барсуков махнул рукою.
— Пропало изобретение. Спугнул его.
— Зато кончатся все преступления. Вчера опять был пожар.
— А может быть вы сумеете догадаться на расстоянии, — засмеялся Сивачев, — смотрите, ведь оно в двух шагах. Поглядите, — и он дал ему бинокль.
В эту минуту в комнату вошел Груздев. Лицо его сияло, когда он здоровался с Сивачевым и Барсуковым.