— А из каких это квартир у вас три окошка в глухой стене?
Иван Кириллович махнул рукой.
— С парадного подъезда. Самые такие богатейшие. По восьми комнат. Окна-то в глухой стене из людских комнат были или из кладовых ихних. Большие комнаты, а окно одно. Только в двух заколотили, потому комнаты совсем в разорении, а в одной живет. В пятом этаже. Старик один.
Сивачев невольно переспросил:
— Как старик?
Иван Кириллович кивнул.
— Чудодей такой! Знать Сергей Аркадьевич Заводилов. Служит в строительной конторе. Квартира-то раз разоренная в пятом этаже, и он в ней один. С собакой. Огромадный пес, что твой зверь.
— Один живет?
— Как есть. Обходительный человек, только чудодей. Ни к себе никого, ни сам никуда.
— Занятно. Вот бы у него и взять комнату.
— Ни к чему. Мы вам другую приспособим. Мы хорошего человека завсегда уважим. Я бы и сегодня…
Он допил пиво и мотнул головой.
— Сегодня не с руки. Я приду послезавтра.
Сивачев подозвал подносчика, расплатился и встал. Иван Кириллович с трудом поднялся и протянул руку.
— За угощение благодарим. Будьте покойны — с комнатой уважим.
Он заплетающимся шагом пошел следом за Сивачевым, и они вышли на улицу.
— Вон чудодей-то наш! Ишь пес какой, — сказал Иван Кириллович, тыча пальцем.
Сивачев увидел высокого худощавого старика с длинной седой бородой, в соломенной шляпе и длинном пальто. Рядом с ним шел огромный дог.
Старик открыл дверь подъезда, пропустил собаку и вошел следом за ней.
Сивачев оставил Ивана Кирилловича и медленно пошел по улице. Он был совершенно сбит с толку. Старик, собака, пустая квартира, а между тем каждый вечер в окошке появляется человек в ермолке и производит свои страшные опыты.
Сивачев остановился на углу улицы и оглянулся на стену. Вверху, отражая луч заходящего солнца, красным отблеском горело одинокое окно, и Сивачеву оно показалось зловещим кровавым пятном.
Вечером пришел Барсуков. Сивачев отворил дверь и увидел его с тяжелым металлическим треножником и с большим, видимо тяжелым свертком в руках.
— Возьмите эту штуку и тащите, — сказал, входя, Барсуков.
Сивачев ухватил треножник, запер дверь и вошел следом за Барсуковым к себе в комнату.
— Что это такое? — спросил он.
— Это? Это, уважаемый, астрономическая труба. Горы на Луне увидеть можно. Это не ваш бинокль. Теперь мы его как на ладони увидим. Сейчас установим.
Он развернул бумагу, и Сивачев увидел большую подзорную трубу.
Барсуков быстро прикрепил ее к треножнику и раздвинул.
— Теперь сделаем установку.
Он стал наводить трубу.
Барсуков стал наводить трубу.
— Вот! Поглядите-ка.
Сивачев приложил глаз. Прямо перед ним встало окошко, занавешенное шторой. Можно было видеть облупившуюся краску на переплете окна, швы на зеленой коленкоровой шторке и ржавое железо подоконника.
— Великолепно! — воскликнул Сивачев, — теперь мы все разглядим.
Труба стояла в глубине комнаты, на добрую сажень от окошка.
— Поставим стул, придвинем стол. Можно наблюдать по очереди, курить и распивать чай. Вот как! — весело сказал Барсуков.
Он закурил.
— Что-нибудь узнали?
Сивачев махнул рукой.
— Можно сказать — ничего. Вернее — путаница какая-то.
И он рассказал про свое исследование.
Барсуков покачал головой.
— Это подтверждает только, что существует какая-то тайная организация, что это не ученый исследователь, а какой-то, вернее какие-то враги.
— Старик и собака.
— Ну, да. Это для отвода глаз. Главный прячется.
— Что же будем делать?
— Отсюда наблюдать и изучать, а там наводить справки и расследовать. Прежде всего, кто этот Заводилов? Потом, что это за контора? Надо за ним следить. Пожалуй снять там комнату. А теперь будем наблюдать.
Он нагнулся к трубе.
— Началось, — сказал он, — теперь смотреть буду.
Он придвинул стул, сел на него верхом и приник к трубе.
Сивачев взял бинокль и взглянул на знакомое окно.
Оно было раскрыто, и человек в ермолке устанавливал на подоконнике приборы.
Сивачев видал уже это и отложил бинокль, а Барсуков не отрываясь смотрел в трубу и делал вслух свои замечания.
— Эгэ, да у него с потолка шест висит. Вроде громоотвода. Как у Ломоносова. Только у того шест в землю уходил, а здесь свободно болтается. Надо думать, атмосферным электричеством пользуется. Не иначе. Вот в грозу бы подсмотреть! Приборы установил. Чорт его знает… Будто Румкорфа спираль, а будто и иное что-то. Во первых, провода, а потом обыкновенный кондуктор. Провода соединил. Так… Один шар, другой, третий… поплыли.