«Ты тоже можешь принять душ. Я принесу тебе полотенце».
Она собрала свою одежду и вышла из ванной. Он вышел, снял пиджак, галстук и повесил их на вешалку в прихожей. Посмотрел на ноги, раздумывая, где удобней снять туфли. Как-то неуютно представил себя в носках или босяком, но в этот момент она протянула ему тапочки. Это были мужские кожаные шлёпанцы, естественно достаточно большого размера и совсем новые. То ли гостевые, то ли любовника, подумал он. И как бы перехватывая его мысли, она прокомментировала их наличие, объяснив, что её иногда навещают родители и тапки принадлежат отцу. Отец примерно такого же роста и сложения, и вообще ей нравятся крупные мужчины.
«Полотенце я принесу в ванную».
Он часто бывал в гостиничных номерах, в ванных комнатах с душем или с джакузи, но впервые оказался в ванной комнате практически незнакомой женщины, которая легко его раздела и он как неопытный юноша слегка растерялся. Промелькнула даже мысль о том, что он оказался в руках авантюристки-грабительницы и сейчас в квартиру должны ворваться дюжие молодцы и устроить ему разборку. Но он быстро отогнал эту мысль, всё, что предшествовало этому моменту, внушало полное доверие к хозяйке этого уютного жилища. В ушах снова звучала музыка Баха, и приятная истома в ожидании близости с приятной незнакомкой разлилась во всём теле. Он вспомнил фильм «Дикая орхидея», в котором Микки Рурк, будучи профессиональным игроком в любовь, соблазняет невинную красивую девушку. Актриса Кэрри Отис, после фильма ставшая женой Рурка, блестяще воплотила в фильме вулкан невероятной страсти и эротических фантазий. А внешне они чем-то похожи, промелькнула мысль. Ещё во время просмотра фильма он представлял себя на месте Микки Рурка и был уверен, что сцену обольщения сыграл бы не хуже. И вот сейчас эта возможность ему предоставилась.
Ещё тогда, в студенческие годы, когда смотрел этот фильм, пришёл к заключению, что в любовных ласках поспешность может навсегда отвратить женщину, особенно чувственную и глубокую в интеллектуальном смысле слова. Ведь, собственно, не сами фрикции и оргазм является главным в восприятии женщиной акта любви. Ласки, только искренние ласки, как свидетельство нежного и трепетного отношения к любимой, способные вызвать ответную реакцию жажды соединения душ и тел, ласки, вызывающие порывы яростной страсти и приводящие к необыкновенным эротическим фантазиям и чувству слияния двух энергетических потоков в единый и неразделимый вихрь. Он сознательно затягивал время выхода из ванной. Никак не удавалось осмыслить ситуацию. Он не мог раскрепоститься, пропадало желание секса. Тянуло к психоанализу по Фрейду. Дальнейшее пребывание в ванной комнате граничило с неприличностью. Обернувшись полотенцем, он вышел.
Она сидела, по-прежнему завернувшись в халат, на краю расстеленного просторного ложа, кое было образовано путём трансформации дивана. На журнальном столике появилась зажжённая ароматическая свеча с запахом литзеи, знакомым ему по применяемой в сауне ароматерапии. Ему нравился этот запах, слегка возбуждающий и наполняющий повышенной чувственностью энергетическую оболочку. Он вспомнил некоторые детали из характеристики зфирного масла литзеи… «повышает восприимчивость к информации, как интеллектуальной, так и эмоциональной…стимулирует творческий потенциал… растёт на востоке Азии…».
Он сел в кресло напротив. Молчание затянулось. Он потянулся к бутылке и наполнил бокалы. В голове хаотично крутились мысли вокруг литзеи и вообще эфирных масел, этой квинтэссенцией растений, обладающей энергией четырех стихий: земли, воды, огня и воздуха.
Какая-то чушь. Вот он сидит, почти голый, напротив роскошной женщины, готовой ему отдаться, а у него пропало желание. Идиотская ситуация. С трудом вымолвил.
«Теперь Ваш, извини, твой тост».
Она встала, скинула халат, подошла и села ему на колени.
«Я хочу выпить за тебя, за то, чтобы ты расслабился. Я понимаю тебя и чувствую причины. Главная – твоё воспитание, излишний самоконтроль и внутренняя порядочность. Я ценю эти качества в мужчине, но сейчас я хочу тебя, другого».
Она сняла с него полотенце, и он почувствовал её влажные губы на своём теле… Таких ласк от женщины он не получал ни разу. Он был ведомым. Её фантазий не было предела. Яркие вспышки восторга следовали непрерывно, эмоциональный накал достигал предельных, пороговых величин… Прошло часа два, прежде чем, обессиленные, они смогли разнять объятия.