Вытащив оттуда руку, он на несколько секунд застыл, недоумевая, видимо, что же предпринять дальше. Немного побродив по комнате, бесцельно заглядывая в вазы, гость зашел в ванную и вскоре оттуда вышел. Наконец, тихонько выругавшись, он вышел из комнаты.
— Ага, — пробормотал Пуаро. — Нас постигло разочарование. Какая жалость! Ба! А какая самонадеянность! Неужели он мог подумать, что Эркюль Пуаро спрячет что-то так, что это можно найти?!
И, повернувшись на другой бок, преспокойно заснул.
На следующее утро его разбудил настойчивый стук в дверь.
— Qui est la?[16] Да входите же, входите.
Дверь открылась, и на пороге появился задыхающийся и раскрасневшийся Колин. За его спиной топтался Майкл.
— Мосье Пуаро, мосье Пуаро!
— Что? — осведомился Пуаро, усаживаясь в постели. — Уже чай? А, это ты, Колин. Что случилось?
Однако Колин словно лишился дара речи. Казалось, он совершенно потрясен и растерян. Так оно, впрочем, и было. Ночной колпак Эркюля Пуаро оказался слишком сильным зрелищем для неокрепшего организма. Колин с трудом заставил себя заговорить.
— Я подумал.., мосье Пуаро, вы поможете? Случилось нечто ужасное.
— Что-то случилось? Но что же?
— Это.., это Бриджит. Она там, на снегу. Мне кажется.., она такая бледная и неподвижная.., ох, лучше вам пойти туда самому. Я ужасно боюсь, что… По-моему, она мертвая.
— Что? — вскричал Пуаро, отбрасывая одеяла. — Мадемуазель Бриджит! Мертвая!
— Я думаю.., думаю, ее кто-то убил. Там кровь ц… ох, да пойдемте же.
— Конечно! Конечно! Я иду немедленно.
Из одежды Эркюль Пуаро благоразумно выбрал зимние ботинки и пальто на меховой подкладке, которое быстро накинул поверх пижамы.
— Я иду, — повторил он, — иду сию секунду. Ты разбудил остальных?
— Нет. Я пока никому, кроме вас, не сказал. Думал, так лучше. Дедушка и ба еще не вставали. Внизу накрывают завтрак, но я не стал говорить Певереллу. Она — Бриджит то есть — за домом, возле террасы. Почти под окнами библиотеки.
— Понятно. Показывай дорогу. Я следом.
Поспешно отвернувшись, чтобы скрыть восторженную ухмылку, Колин заспешил вниз по лестнице. Через боковую дверь они вышли в ясное и прохладное утро. Солнце висело еще совсем низко над горизонтом. Всю ночь валил густой снег, стихший только к утру, и всюду, сколько хватало глаз, теперь простирался белый толстый ковер. Мир выглядел чистым, белым и прекрасным.
— Здесь! — выдохнул Колин, драматично поднимая руку. — Это.., здесь!
Картина действительно была ошеломляющей. В нескольких ярдах от дома на снегу лежала Бриджит. Она была в алой пижаме и белой шерстяной шали, накинутой на плечи. На шали расползались большие алые пятна. Голова Бриджит была повернута набок, и лицо скрыто свесившимися черными волосами. Одна ее рука была подвернута под грудь, другая — выброшена вперед и, казалось, все еще царапает снег сведенными судорогой пальцами. В самом центре большого темно-красного пятна торчала рукоять курдского кинжала с кривым лезвием, который полковник Лэйси только вчера демонстрировал гостям.
— Mon Dieu![17] — вырвалось у Пуаро. — Словно в каком-то чудовищном спектакле.
Стоявший рядом Майкл издал странный сдавленный звук, тут же заглушенный Колином.
— Да, — поспешно сказал он. — В этом есть что-то… нереальное, правда? Вы видите следы? Их ведь, наверное, нельзя трогать?
— А следы… Да, конечно, их обязательно нужно сохранить.
— Я так и думал, — сказал Колин. — Потому-то и не хотел, чтобы кто-то увидел все прежде вас. Я думал, вы знаете, что делать в таких случаях.
— Да, конечно, — быстро согласился Пуаро, — Первым делом следует проверить, а не жива ли она еще?
— Ну.., да.., разумеется, — несколько неуверенно пробормотал Майкл. — Понимаете, мы думали.., то есть мы не думали.
— О, я вижу, вы благоразумный молодой человек. Вероятно, читали всякие детективы… Да, крайне важно, чтобы никто не трогал тело. Вот только как, в таком случае, можно быть уверенным, что это именно тело, а не все еще мадемуазель Бриджит? Не так ли? Благоразумие, конечно, достойно всяческого восхищения, но на первом месте должна быть обычная человечность. Нам следует позаботиться о враче — не правда ли? — прежде чем думать о полиции.
— О да! Конечно, — подтвердил Колин, несколько сбитый с толку.
— Мы.., мы подумали, что лучше позвать вас, прежде чем что-то предпринять, — поспешно вмешался Майкл.
— Тогда вы оба останетесь здесь, — заявил Пуаро, — а я обойду с другой стороны, чтобы не затоптать следы. Просто замечательные отпечатки, не правда ли? Такие четкие…
Следы мужчины и девушки, ведущие прямо к тому месту, где она лежит. Потом мужчина возвращается, а она — она уже нет.
— Наверное, это следы убийцы! — затаив дыхание, предположил Колин.
— Безусловно. Отпечатки ботинок убийцы. Длинная узкая ступня с довольно необычным рисунком. Думаю, их легко будет опознать. Очень интересно. Да, эти следы будут нам очень полезны.
В этот момент из дома появились Десмонд Ли-Вортли с Сарой и присоединились к группе.
— Чем это вы тут, черт возьми, занимаетесь? — осведомился Ли-Вортли в несколько театральной манере. — Я увидел вас из окна спальни. Что зде… Боже мои Это еще что? Это.., это похоже на…
— Именно, — сказал Эркюль Пуаро. — Похоже на убийство, не так ли?
Сара на миг задохнулась, но тут же бросила подозрительный взгляд на мальчиков.
— Вы хотите сказать, кто-то убил эту девочку, эту — как ее — Бриджит? — выдавил Десмонд. — Да кому это нужно? Невероятно!
— На свете полно невероятных вещей, — заметил Эркюль Пуаро. — Особенно, до завтрака. Так утверждает один из ваших классиков. Шесть невероятных вещей до завтрака. Оставайтесь, пожалуйста, все здесь, — добавил он и, сделав большой круг, приблизился к Бриджит.
Когда он склонился над ней, Колин и Майкл чуть не лопнули от едва сдерживаемого смеха. Сара придвинулась к ним и прошипела:
— Что это вы тут устроили, скажите на милость?
— Ты только полюбуйся на Бриджит! — выдавил Колин. — Вот это класс! Даже не шелохнется!
— Никогда не видел никого мертвее старушки Бриджит, — шепотом согласился Майкл.
Эркюль Пуаро выпрямился.
— Ужасно, — сказал он дрогнувшим голосом. — Просто ужасно.
Не в силах бороться с одолевавшим их весельем, Колин и Майкл поспешно отвернулись.
— Что.., что же нам теперь делать? — выдавил Майкл.
— Здесь можно сделать только одно, — ответил Пуаро. — Вызвать полицию. Кто-нибудь из вас позвонит, или это сделать мне?
— Думаю… — проговорил Колин, — думаю… Ты как, Майкл?
— Ага. По-моему, самое время.
Он шагнул вперед и тут, кажется, впервые почувствовал некоторый дискомфорт.
— Я прошу прощения, — начал он. — Надеюсь, вы не обидитесь… Но.., это.., только шутка. Понимаете? Рождественский розыгрыш. Мы хотели.., хотели.., ну, в общем, представить все это как убийство.
— Представить как убийство? Но тогда, значит, это… это…
— Ну да, только спектакль, — подсказал Колин, — Ну, чтобы вы почувствовали себя как дома. Вот.
— Ага, — протянул Эркюль Пуаро. — Понимаю. Розыгрыш, значит? Только сейчас ведь не первое апреля — нынче у нас двадцать шестое декабря.
— Я понимаю, мы не должны были этого делать, — промямлил Колин, — но.., но.., вы же не обиделись, правда, мосье Пуаро?
— Эй, Бриджит, — позвал он, — поднимайся давай. А то и впрямь насмерть замерзнешь.
Распростертая на снегу фигура не пошевелилась.
— Странно, — заметил Эркюль Пуаро. — Похоже, она тебя не слышит.
Он задумчиво посмотрел на Колина.
— Шутка, говоришь? А ты уверен, что это шутка?
— Ну, еще бы, — ответил Колин, чувствуя себе совсем уже неуютно. — Мы правда не хотели ничего плохого, мосье Пуаро.