– Помню, помню… Как я сутками добирался до их аула, чтобы утром оказаться на водопое и увидеть, как она придет с кувшином, чтобы набрать воды. Эх, какое это было зрелище, – воспоминания заставили Джарназа улыбнуться, – а когда я ее украл, то мы скакали на моей лошади через весь Северный Кавказ, уходя от погони ее братьев. И только забежав за спины своих родственников, я выдохнул, осознав, что она останется в моем доме и никто ее уже не заберет. Вот были времена! Не было интернета, зато было, что вспомнить.
Маруша не желала соглашаться с Джарназом. Напротив, она завелась не на шутку и говорила, говорила и говорила. А Джарназ сидел и думал о чем-то своем, не желая больше спорить.
Тем временем Шарах и Тадари, укрыв мандарины и растопив свои печки, собрались возле костра у первого в апацхе и размышляли как помощь селу.
– Конечно, план спасения Джарназа Мукба хороший, но недостаточно, ведь помимо мандаринов у нас есть и другой урожай, – начал Шарах.
– А помимо наших домов есть еще апацхи. Да и посуди сам. Туалеты то у нас у всех на улице. Пока дойдешь – замерзнешь. Да и там мерзлота та еще будет, – добавил Тадари.
– Друг, что-то мне подсказывает, что мы мыслим в одном направлении. Мы хотим дать тепло на все село.
– Ты совершено прав. Скажу более, у меня даже есть идея, – Тадари от радости подпрыгнул, но, слегка не рассчитав с приземлением, коснулся ногами края костра.
– Ай, ай, ай, – забегав по кругу, он пытался потушить угольки на брюках, – ай, ай, айрика! Айрика!
– Может эврика? – забавляясь ситуацией, спросил Шарах.
– Эврика была у Архимеда, а у меня будет айрика. Слушай меня внимательно. Мороз – это холод, но для передвижения ему необходим ветер. Именно он распространяет холод в разные точки, без него, тот смог бы морозить только в одном месте, поминаешь, – Тадари сделал паузу, выясняя, понимает ли его собеседник.
– И как ты это понял? Погрузившись в костер? – засмеялся Шарах.
– Да нет же, – тут же перебил его Тадари, – костер он тоже греет в одной точке. А если при помощи ветра распространить теплый воздух, который он излучает, то мы смогли бы дать холодному морозу наш теплый противовес. Физика, брат, физика! Ты же знаешь, у меня в школе по физике пять было.
– Ты можешь попросить ветер, чтобы он разнес теплый воздух? – продолжал смеяться Шарах.
– Нет же. Мы создадим его вручную, на мельнице. Она как раз расположена высоко на холме, и оттуда видно всю деревню. Мы разожжем большой костер рядом с ней и начнем крутить огромный вентилятор. Он, в свою очередь, искусственно создаст ветер, а тот подует теплым воздухом.
Шарах не совсем понимал то, что пытался донести до него Тадари, но смеяться перестал. А Тадари продолжал его уговаривать:
– Оттуда подует минус десять, а отсюда плюс тридцать, – он указал в сторону мельницы, – и общая температура будет плюс двадцать. Это уже, брат, математика! Математика! Ты же помнишь, у меня в школе по математике пять было.
– Эх, была не была, – согласился Шарах. Выбора другого не было. Сидеть и бездействовать, когда все село мерзнуть будет, Шарах не хотел. Но и свою роль в непонятном для себя деле он подчеркнул, четко обозначив свою деятельность.
– Мое дело простое. Я разожгу костер возле мельницы и буду крутить лопасти. Расчеты делай без меня.
Друзья наполнили две большие тележки дровами и поспешили к мельнице, так как до вечера оставалось совсем немного времени.
Потихоньку у елки начал собираться народ. Каждый одел на себя как можно больше одежды. Женщины и вовсе вышли, укутавшись в плед. Дети оказались самыми подготовленными, изготовив санки на любой вкус. Взрослые мужчины стояли захмелевшими, в таком состоянии мороз им был не страшен, напротив, их переполняло любопытство. Так или иначе, сельчане больше хотели снега и холода, нежели того, чтобы циклон обошел их стороной. На небе было облачно. Жители смотрели вдаль, ожидая, когда начнет морозить. Как вдруг, к общему удивлению из-за туч вышло солнце – яркое, красивое, желтое. Оно излучало теплые лучи, аккуратно лаская каждого. Никто не отводил от этой красоты глаз. Жители провожали солнце взглядом, а оно прощалось с ними, уступая место Новогодней ночи. Можно было вечность любоваться этой красотой, если бы не пожар. Позади них, на высоком холме недалеко от деревни горела центральная мельница. Люди перестали смотреть на закат, обратив взор на дымящееся пламя. Ведь заход солнца дело не редкое, а такой пожар не каждый день увидишь. Сельчане расстегивали пуговицы на куртках, снимали шапки и лишние свитера. Никто не знает, почему в тот день мороз так и не пришел, но после этого жители села Аамта еще долго не прибегали к помощи интернета. Также в селе появилась традиция не верить синоптикам, которую быстро переняли на просторах всей страны. Шарах дал слово больше не участвовать в задумках Тадари, называя его чисто по-братски пожаром в среде науки. Но второй не расстраивался, говоря, что все должны учиться на ошибках и обещал построить вместо старой, ветряной мельницы новую, электрическую.