«Я больше никогда ее не увижу», — подумал Блейд, глядя в окно и понимая всю нелепость этой мысли. Внизу Дороти с Джеймсом играли в мяч.
— А вы не задумались о странной судьбе расчески, попавшей в прошлое? — спросил Лейтон немного погодя. Ответа он так и не дождался. Ричард Блейд смотрел на лужайку перед домом, где маленькая девочка со светлыми волосами, побежав за мячом, упала на колени, запутавшись в широком плаще.
Блейд спустился по ступеням, сел в свой автомобиль и повернул ключ стартера. Мягко заурчал мотор, машина двинулась, миновала ворота. Он, словно во сне, выжал сцепление и повернул на шоссе.
Ноябрьский день был хмурым и ветреным; солнце едва пробивалось сквозь тучи, затянувшие небеса. Блейд поднял взгляд вверх: перед ним маячило женское лицо с закушенными губами, серые глаза, светлый ореол волос. Он больше ее никогда не увидит…
Вдруг — он едва успел затормозить и съехать на обочину шоссе -сознание его словно бы раздвоилось. Блейд ощутил сильную боль в висках, застонал и плотно прикрыл веки, борясь с подступающей дурнотой. Потом приступ прошел, и он внезапно ощутил себя Лейтоном. Не совсем Лейтоном; он словно бы получил возможность видеть его глазами, слышать и понимать.
Казалось, миновало несколько дней или недель — Блейд понятия не имел сколько. Он знал лишь, что Лейтон, приехавший навестить внуков, поздно вечером спускается в свою лабораторию с твердым намерением отключить компьютер. Уже довольно долго установка практически бездействовала, показывая на экране заброшенный замок, в котором только один раз появились люди — скорее всего, они искали вход в подвал, но безуспешно. Ждать дальше было нечего, оставалось только прервать режим наблюдения и заняться другими делами.
Услышав голоса, Блейд-Лейтон вначале вроде бы испугался, затем, сообразив, что разговор доносится от компьютерного монитора, заспешил к своей установке.
Разговаривали двое. Экран был почти темен, и увидеть лицо и фигуру мужчины наблюдателю не удалось. А вот женский голос, хоть и напряженный, хрипло-прерывистый, Блейд-Лейтон узнал сразу.
— Иди, — говорила Дороти, — они будут здесь через полчаса, не больше. Постарайся их задержать, у меня мало времени.
— Я задержу их. Но подумай еще раз, девочка, это же твой ребенок!
— Именно ради него я это и делаю. Ему не нужна матьпреступница. Ты же знаешь, что сказал адвокат! Мне не на что надеяться.
— А отец? Кто его отец?
— Довольно, Рик! Это мое дело! Спасибо тебе за помощь, в таком состоянии я не смогла бы убежать из этой проклятой больницы…
— Тебе нужен врач!
— Полиция сама вызовет врача, если сочтет нужным. Прощай! Еще раз спасибо.
Блейд-Лейтон видел, как разошлись две смутные фигуры. Тут послышался новый звук, экран ярко вспыхнул и наблюдатель, окаменев, понял, что в свертке, который прижимала к себе женщина, был ребенок. Он плакал.
Теперь Блейд превратился в Дороти. Он чувствовал, что каждый шаг дается ей с огромным трудом; кровотечение усиливалось, нарастала жуткая слабость. Она понимала, что может просто не успеть и силы покинут ее раньше, чем она доберется до лаборатории. Повернув фигурку Будды два раза, женщина оставила дверь распахнутой. Скрывать больше было нечего; даже если дверь за ней закроется, кровавый след укажет, где ее искать.
Вид уходящей вниз лестницы привел ее в ужас. Сняв туфли, которые, казалось, приклеивались к полу при каждом шаге, и крепко прижав к себе ребенка, она стала медленно спускаться. Мальчик сердито кричал и пытался сосать пеленку. Дороти (и Блейд вместе с ней) знала, что он голоден. Она покормила его здесь же, сидя на последней ступеньке. Казалось, что это отняло у нее последние силы. То ли постанывая, то ли причитая, она добрела до лаборатории, положила ребенка на стул и тут же, испугавшись, что он упадет, переложила на пол, стараясь не запачкать своей кровью.
Руки автоматически скользили по пульту, настраивая установку. На табло замелькали цифры, матовый цилиндр засветился; теперь оставалось только выставить нужную дату. Тут Блейд услышал голос Дороти — оказывается, она всю дорогу разговаривала с сыном, то убаюкивая его, то рассказывая ему веселые и грустные истории, то прощаясь с ним.
На табло появилось число. 25 марта 1973 года — ее день рождения.
— Нет, чуть позже, — пробормотала Дороти, сдвигая ручку настройки. -Ты появишься там через неделю после меня. У тебя будет прекрасное детство, мой маленький, уж мне-то это известно… Ты никогда не узнаешь своего отца, но он всегда будет тебе примером. Ты никогда не узнаешь своей матери, но всегда будешь рядом с ней. Прощай, мой любимый, моя радость! Прощай, мои маленький Джеймс Лорд…
Стараясь не коснуться сияющего круга, Дороти медленно опустила в его центр запеленутого сына, с минуту смотрела в пустоту, потом пальцы ее пробежали по клавишам пульта, и дата, с которой он начал жизнь в прошлом, исчезла с экрана монитора.