«მფლობელი აღმოჩენილია» (владелец обнаружен). Значит этот телефон точно мой. Маша разобрала бижутерию и клипсы. Осмотрела и надела на палец серебряное кольцо. Смотрю на неё. Она поясняет.
- Там на внутренней части по-русски написано – Юлия Стирлец.
- Попробуй этот телефон. Может твой?
Маша тыкает пальцем в экран и зажигается голограмма на русском языке:
«Хозяйка опознана».
Берём рюкзачки и складываем в них вещи, а я протягиваю ей бумаги:
- У тебя родственники в Сеуле и на Чеджу.
- А где это?
- Это большой курортный остров.
- Ни фига себе! А у тебя?
- Пока не прочла. В гостинице прочту.
- Как в чужих бумагах рыться, так мастерица. А о своих – молчок!
- Не виноватая я! Твои документы сверху лежали!
Потом мы подписываем протокол, который составляет следователь. Он встаёт, открывает сейф, достаёт две книжки – одну красную, а вторую вишнёвого цвета:.
- По распоряжению министра внутренних дел вам возвращаются ваши паспорта.
Мы подписываем ещё один протокол. Все эти официальные документы и подписи на них делаются, как принято на этой Земле, с помощью голофона. А потом появляются уже в бумажном виде.
Я беру свой паспорт. Написано на английском внизу:
«Джорджия пасспорт». А на верху то же самое по-грузински.
Герб какой-то незнакомый. Что-то вроде дракона с раскрытыми крыльями. Внизу полукругом надпись:
«ენა. მამული. სარწმუნოება» (Язык Родина. Вера).
Открываю обложку. А флаг то тот же, что и на моей Земле!
Маша тоже с интересом рассматривает красный российский паспорт. Герб тоже странный – двуглавый орёл сидит с раскрытыми крыльями на пятиконечной звезде с серпом и молотом.
- Аньён, сабоним! – Кланяемся мы.
- Аньён!
Выходим на улицу. Там берём такси и едем в гостиницу. Девочки находятся на месте. Репетируют. Мы с Машей идём в ресторан.
Там заказываем себе еду уже без оранжевой карточки. В голографическом меню выбираем морские продукты. Решили их попробовать.
А то находимся в Пусане, а ничего связанного с морем, кроме кимбапа не ели.
Наелись. Всё вроде вкусно. Но вот только чересчур остро! А Маша смеётся, ей хорошо! Заказали себе кофе и печёное. Пока ждали, поговорили:
- Значит, говоришь, у меня родичи в Сеуле?
- Да, я там прочитала. Кстати мама настоящей Маши искала родственников через какую-то юрфирму Пусана.
- Да, я вот это как раз и читаю! А у тебя что7
- Сейчас. Так. Это свидетельство о смерти бабушки. В 2009 году умерла. Так. Это что? А, бабушка написала мне свое настоящее имя Пак Лиен Сун. А в Грузии её звали Лина Хопакшвили. Так, а это ответ на запрос моей бабушки о своей сестре и её семье. В ту же компанию она обратилась, куда писала и твоя мать.
- Мама умерла от рака в 2007 году. Вот справка! – Маша достаёт бумагу, которую я посмотрела вскользь. – Отец погиб в автокатастрофе в 2006 году. – Продолжает читать Маша. – Получается, что мы сироты?
- Наверное! Вот у меня справка, что я продала квартиру за десять тысяч долларов.
- И у меня тоже такая есть, только российская. Так вот откуда деньги! Это ни какие не рояли от демиургов. А деньги настоящих Маши и Джин!
- Так, у меня родственники тоже в Сеуле. Бабушкина сестра – Пак Хё Бин жива. Район Хондэ 123 Ли-Дук. Посмотрю в старом голофоне, может есть фото моей бабушки?
Я ковыряюсь в своём мобильнике. Нашла только портрет на могиле.
Маша тоже нашла фото своей матери.
- А ничего. Симпатичная. Правда, рыжие волосы, наверное, мне от отца перешли! – Радуется Маша.
- Значит, всё выяснили! В Сеул ехать всё равно надо, но предварительно позвоним в ту юридическую контору, узнаем. Нужны ли документы какие-нибудь, чтоб предстать перед родственниками. Так просто ведь не придём к ним:
-Здрасьте! Я ваша тётя из Бразилии, где много диких обезьян!
- Ну да! – Отсмеявшись сказала Маша. Как раз принесли кофе и сладости.
Попробовали. Нормально, всё понравилось. Взяли ещё печёного. Понесли это девочкам. Они всё ещё репетируют.