— Машина сломалась. Я вынуждена была сначала сесть на такси, а потом меня подвез друг. Идите скорей!
— Куда?
— Я отыскала девицу, которая вам нужна. Через женскую организацию. Ее зовут Бамбе Тоби. Я договорилась встретиться с ней в ресторане «Кофи», вы знаете, красный дом на Падемба-роуд.
Усевшись в «505-ю», она с наслаждением вытянула ноги. В этот раз на ней была ультрамини-юбка, позволявшая любоваться ее стройными ногами вплоть до длинных матовых ляжек. Зачесанные назад волосы подчеркивали очарование ее миндалевидных глаз.
Они пересекли весь Фритаун с убийственной скоростью, свернули у огромного дерева на Падемба-роуд и поехали вверх по улице.
В этом ресторане Малко был в день своего приезда. Те же красные лампы, излучающие мягкий приглушенный свет. Руджи провела его прямо в глубину небольшого зала, где их ожидала девушка. Она была одна. Малко сразу поразил сексуальный магнетизм, исходящий от ее слишком большого рта на треугольном кошачьем личике. Поражали и глаза, широко расставленные и слегка раскосые, как у азиаток. Многоцветное национальное платье плотно облегало воинственные крепкие груди.
— Это — Бамбе, — представила ее Руджи. Она что-то сказала Бамбе на креольском, та ответила ей певучим голосом.
— Бамбе не хочет, чтобы кто-нибудь знал о том, что она вас видела.
— Обещаю. Она догадывается, чем я интересуюсь?
— Нет. Но она очень зла на Хусейна Форуджи, иранца. Он заставляет ее делать такие вещи, которые ей противны. Вы знаете, африканки очень стыдливы...
Официантка, не спрашивая, принесла для всех пиво «Стар». Сначала Малко предпочел разговаривать через Руджи на креольском, чтобы избежать прямых вопросов.
— А что он ей сделал?
— Он делает так, будто я мадам Путана, которая торгует своим задом, — ответила Бамбе, возмущенно надув губы, как ребенок.
Она рассказала им об утренних «массажах» и о последнем инциденте. Малко с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться, как сумасшедший... Бамбе опустила глаза, бросив на Малко взгляд, красноречиво говорящий о том, что она совсем не возражает против нормальных отношений... Малко вынул из кармана фотографию и положил на стол.
— Она знает этого человека?
Бамбе долго разглядывала фотографию Набиля Муссауи, найденную в сумочке у Чарли, и обескураженно покачала головой.
— Не знаю. Белые так похожи друг на друга...
Обещающе. Малко сказал:
— Я ищу двух молодых людей, ливанцев, которые, возможно, скрываются в иранской резиденции.
Бамбе застрекотала по-креольски. Руджи перевела.
— Она говорит, что двое мужчин несколько дней жили в отеле иранской резиденции, но ей туда входить воспрещается. Однажды утром они уехали в «мерседесе» Хусейна Форуджи, она не знает куда.
Это сообщение перечеркивало то, что узнал Эдди Коннолли. Официантка принесла лангуста, разрезанного на куски. Было похоже, что он лет сто пролежал в чилийском перце. Малко запивал пивом проглоченные куски лангуста, чтобы погасить огонь в горле, и безуспешно пытался узнать что-либо еще о Хусейне Форуджи. Кроме того, что сказала Бамбе о пребывании шиитов-ливанцев в резиденции иранцев, он ничего не узнал...
Руджи, проглотив такое количество перца, что теперь могла соревноваться с глотателем огня, нервно посмотрела на часы.
— Я должна вас покинуть. Проводите Бамбе? Она живет в Мюррей Тауне.
Руджи стремительно встала, поцеловала Малко в щеку и исчезла. Опустив глаза, Бамбе поглощала дьявольское блюдо, запивая его пивом. Когда она встала, Малко смог убедиться: бедра у нее были роскошные и очень тонкая талия, подчеркивающая их.
— Пожалуйста, держите меня в курсе того, что происходит в иранской резиденции, — обратился к ней Малко по-английски, когда они поднимались по Падемба-роуд.
— Я больше не хочу туда возвращаться, — заявила девушка.
Запас слов на английском у нее был скудный, но говорила она вполне понятно.
Это было уж слишком. Зачем тогда ее отыскали?
— Почему? — поинтересовался Малко.
— Не хочу больше делать мадам Путана, — твердо заявила она.
Малко понял, что переубеждать ее бесполезно. Да, вечерний урожай был небогат.
— Что вы собираетесь делать?
— Искать работу...
В такой стране, как Сьерра-Леоне, искать работу — все равно, что играть в лото. Но, как и многие африканцы, Бамбе была фаталисткой.
Ночью улицы Мюррей Тауна выглядели особенно жутко. Старые, разваливающиеся креольские дома, темнота, никакого освещения, за исключением лампочек уличных торговцев. Бамбе довела Малко до ворот с вырванными створками, за ними простирался большой заброшенный сад. Малко оставил машину возле большого дома, погруженного в темноту.
— Большой дом, — заметил Малко.
— Это офис агентства путешествий «Контики», — объявила Бамбе. — Это все их. А я занимаю одну маленькую комнату внизу. Это отпугивать воров.
Она не выходила из машины, будто ждала чего-то. Малко достал из сумки пачку леоне и положил ей на колени.
— Если бы вы могли узнать что-нибудь об этих двух мужчинах...
Довольная Бамбе взяла деньги.
— Теперь я не работаю, у меня будет много времени. Если ты захочешь меня видеть...
Все, приручил... Уже не нужен переводчик с креольского.
Она направилась к дому. В свете фар ее хорошо было видно, и Малко проводил ее глазами. Бамбе шла, томно покачивая бедрами, платье плотно облегало ее фигуру. Затем отъехал. Полное разочарование. В каком направлении искать теперь?
До самого «Мамми Йоко» он не мог найти ответа на свой вопрос. Под дверью нашел записку от Эдди Коннолли. В ней журналист своим отрывистым почерком писал: «Жду вас на Лумли Бич, сегодня в 11 вечера».
Часы показывали уже одиннадцать десять.
Глава 9
Малко въехал на Лумли Бич и включил все фары. Вдоль пляжа стояло несколько машин, развернувшись в сторону моря. Ливанцы совокуплялись... Ему надо было пройти до самого отеля «Атлантик», чтобы найти Эдди Коннолли. Журналист ходил взад и вперед возле машины и курил. В свете фар «505-й» Малко разглядел внутри «тойоты» силуэт. Бернис, миниатюрная журналистка, которую он уже видел в «Ньюс-Рум». Эдди Коннолли сочетал полезное с приятным.
— Good evening, — учтиво поздоровался креолец с подошедшим Малко. — Я опасался, что вы не приедете...
— У вас важное сообщение?
Журналист принял значительный вид, удовлетворенно хихикнув.
— Indeed, yes... Мне повезло. У меня есть друзья в иммиграционной службе. Они мне сообщили, что Карим Лабаки просил их оказать содействие двум его друзьям.
— Какое?
— Выдать документы, чтобы официально выехать из страны.
Сердце Малко забилось сильнее. Если террористы хотят выехать из страны, значит, они готовятся атаковать.
— Под какими фамилиями?
— Я еще этого не знаю. Узнаю, вероятно, завтра. Через одного друга.
Малко не показывал своего возбуждения. В этот раз он был близок к цели. Документы нужны террористам-шиитам, которых ливанец прятал у себя. Значит, наступил час «задействовать» их. Если ему удастся узнать фамилии под которыми они намереваются выехать из страны, Малко сможет нейтрализовать их за пределами Сьерра-Леоне.
— Прекрасно. Вы не пожалеете.
Эдди Коннолли раздавил ногой сигарету и робким голосом, заискивающе улыбаясь, продолжал:
— Вы мне не сказали, что вас пытались убить.
— Откуда вы это узнали?
— От одного из моих осведомителей из криминального отдела.
— Вы знаете, кто это сделал?
Журналист сокрушенно покачал головой.
— К сожалению, не точно. Говорят, что это Каремба. По поручению Карима Лабаки.
Замолчали. Слышно было даже дуновение легкого бриза. Эдди Коннолли поскреб шею, явно не в своей тарелке.
— Вы тоже будьте осторожны, — посоветовал Малко.
Журналист махнул рукой с фатальной обреченностью.