Он снова поднялся в кабину «лейланда» и взял пластиковый мешок Бамбе, которая с укоризной посмотрела на него. Капитан Тикомко смотрел на деньги с простодушной жадностью. Малко начал считать пачки. К счастью, это были купюры по двадцать леоне. Сто тысяч составляло примерно треть содержимого мешка. Билл Ходжес взял пачки купюр и положил их на капот джипа.
— Возьмите, капитан.
Сьерра-леонский офицер не двинулся с места. Малко заметил раздражение, блеснувшее в серых глазах Билла Ходжеса. Дело грозило принять неприятный оборот... Ирландец настаивал:
— Мы уезжаем.
— Может, следовало бы выделить что-то для наших товарищей, которых сейчас с нами нет, — сказал негр.
— Да, правильно! — не споря, согласился Билл Ходжес.
Он снова взял пластиковый мешок, вынул из него еще одну пачку и протянул капитану Тикомко. Тот с гримасой принял ее.
— Это уж очень маленькая сумма... — заметил он.
Пятна на лице Билла Ходжеса потемнели. Но он добавил еще две пачки. На этот раз капитан Тикомко унес все в джип и снова заулыбался.
— Следуйте за мной! — приказал он.
Джип развернулся. Ирландец снова сел в кабину грузовика рядом с Малко. Первым делом он проверил винтовку и положил ее себе на колени...
— Надеюсь, этот мерзавец не обдурит нас, — сказал он.
— Как вы его нашли? — спросил Малко.
— Я подошел прямо к нему. Его предупредили по рации, и он ждал нас. Мы долго беседовали. Я объяснил ему, что убил ливанца, который увел у меня жену... Это ему понравилось. Я сказал, что у меня есть немного денег. Это ему тоже понравилось. Ему действительно уже три месяца не выдают жалованье... Но если бы он знал, что лежит позади нас...
— Что будем делать?
— Капитан переедет через мост, и мы последуем за ним. Его люди, естественно, не двинутся с места. Если только он не приготовил нам ловушку. В этом случае будем прорываться. Вот только им легко будет нас поймать, у них есть пулемет...
Они замолчали. Сквозь деревья им теперь была видна Сьерра-Леоне, протекавшая между двух стен джунглей. Мост Фородугу представлял собой узкое металлическое сооружение. Группа солдат, расположившихся вокруг старой палатки и трех джипов, занимала въезд с южного берега. На одном из джипов были установлены пулемет пятидесятимиллиметрового калибра и радиоантенна.
Машина капитана Тикомко замедлила ход, затем остановилась у обочины. Два солдата, вооруженные ружьями, тотчас же вышли на шоссе, преградив дорогу «лейланду».
— Что случилось? — сквозь зубы проворчал Билл Ходжес.
Чтобы проехать, их пришлось бы раздавить... Малко остановился, и один из солдат подошел к ним. Билл Ходжес сразу обратился к нему:
— Все в порядке! Мы спешим, капитан Тикомко сказал нам, что можно ехать.
Солдат, юноша с выпуклыми глазами, не успокоился.
— Что вы везете?
— Ничего, — сказал ирландец, — мы едем в Лунги за грузом...
— И все-таки надо открыть кузов, — настаивал негр, — таковы правила.
Настоящий тупица... Малко всмотрелся в его ничего не выражающее лицо. Невозможно было понять, действовал ли он из чувства долга или в надежде получить взятку. Он попытался улыбнуться, увидев, что палец Дикого Билла потянулся к спусковому крючку ружья.
— Но раз ничего нет, правила не применяются.
— Надо выключить двигатель и открыть кузов, — сказал солдат.
Он отступил на шаг, тон его стал более жестким, и он уже собирался сдернуть с плеча ружье. Малко смотрел перед собой на узкую дорогу, бегущую среди джунглей. До первого поворота было не меньше километра... Пачки денег не защитят их от пулемета. Указательный палец Дикого Вилла проскользнул в спусковую скобу ружья. Жара внезапно показалась Малко еще более удушливой. Неожиданно Бамбе, видевшая жест ирландца, перегнулась через него и обратилась к солдату длинной фразой по-креольски.
Тот подумал несколько секунд, затем довольно рассеянно ответил ей. Бамбе высунулась еще дальше, подсовывая ему под нос свою грудь, обтянутую бубу, продолжая щебетать по-креольски. Вначале солдат отвечал односложно, но в конце концов успокоился, и между ними завязалась настоящая беседа. Бамбе обернулась к Малко:
— Он женат, у него двое детей, и он с трудом может их прокормить. Он уже давно не получал жалованье, потому что деньги, которые дает правительство, капитан берет себе.
Капитан Тикомко исчез в своей палатке, чтобы спрятать свою новую добычу. Малко запустил руку в пластиковый мешок и передал Бамбе небольшую пачку, которую она протянула солдату.
— Скажи ему, что мы рады ему помочь.
Негр жадно схватил купюры и сразу же снова перекинул ружье через плечо, чтобы пересчитать их... Малко уже включил первую скорость, бросив Бамбе:
— Скажи ему, что он получит еще столько же, когда мы поедем обратно.
Бамбе перевела эту фразу на креольский. Восхищенный солдат кивнул головой. Малко тронулся с места, и солдат исчез из его поля зрения. В зеркало заднего вида он заметил, как тот поднимал упавшую на землю купюру. Вот уже мост задрожал под колесами машины. Малко хотелось кричать от радости. Мост Фородугу исчез за поворотом. Ям на асфальте почти не было. Они преодолели самое трудное препятствие. Билл Ходжес слегка умерил его радость.
— Еще остается граница. С гвинейцами проблем не будет. Но на контрольном пункте у сьерра-леонцев тоже есть рация. Они должны поджидать нас.
Глава 19
Слоновая трава росла по обе стороны проселка, перешедшего в дорогу с покрытием из латерита. Им навстречу попадалось все меньше и меньше машин. Они миновали с десяток деревень, не натолкнувшись ни на один кордон... Малко вел машину на предельной скорости, лавируя между ямами.
Появился щит... Slow down. Border[46].
Вилл Ходжес засуетился, нервно поглаживая винтовку. Слева показались хижины, затем площадь с бараками. Таможня, полицейские, солдаты. Три машины уже ждали своей очереди. Весь груз одной из них лежал на земле.
— О-ля-ля! — воскликнул ирландец. — Это мне не нравится. Они здесь голодные. Они заставят нас открыть кузов. И если они увидят, что мы везем, будет весело...
— Что будем делать?
— Видите, вон там шлагбаум? По другую сторону уже Гвинея. В последний момент прорывайтесь вперед. А сейчас держитесь правой стороны, как будто собираетесь остановиться.
Малко подчинился. Таможенники знаком приказали ему остановиться. Он улыбнулся им, внезапно нажал на газ и, окутанный облаком пыли, пересек площадь. Шлагбаум — простой деревянный столб — под натиском бампера «лейланда» сломался как соломинка. В зеркало заднего вида Малко увидел разбегавшихся в разные стороны людей и солдат, бросившихся к джипу. Билл Ходжес ухмыльнулся.
— Во всяком случае, они ничего не смогут сделать. Мы уже на территории Гвинеи.
Они пересекли нейтральную зону и выехали на некое подобие свалки машин... Крохотный таможенный и полицейский пост.
— Этих я знаю, — сообщил ирландец. — Нет проблем.
Он вылез из грузовика и направился к деревянному бараку, в котором размещалась полиция. Малко ждал, не выключая двигатель. Бамбе широко раскрыла испуганные глаза.
— Они не посадят нас в тюрьму? — спросила она.
Спустя пять минут вернулся сияющий Билл Ходжес.
Он влез в грузовик.
— Поехали... Здесь у них ценятся доллары...
Какой-то солдат в лохмотьях поднял неизменный деревянный шлагбаум, и они въехали в Гвинею... Дорога была не из лучших, но движения никакого не было. За тридцать лет марксистского режима во главе с Секу Туре страна была полностью разорена... Через два часа они будут в Конакри, и Малко обретет цивилизацию и связь с ЦРУ.
Фиолетовые очертания горного массива Фута-Джаллон занимали весь горизонт к востоку от дороги, ведущей в Конакри. Бамбе и Дикий Билл дремали. В течение часа им не встретилась ни одна машина. Разбитая дорога вилась среди саванны с чахлой растительностью, усеянной казавшимися покинутыми деревнями. Ни лавочек, ни обычного для Африки оживления... Гвинея была разорена. Глядя на дорогу, Малко задавался вопросом, как он доберется до Абиджана. Он не успокоится до тех пор, пока не удостоверится, что там подняли тревогу. Фута-Джаллон, высотой всего в тысячу метров, казался все более и более всеобъемлющим, заслоняя собой весь горизонт... Билл встряхнулся.