— Случайно не знаешь, какой-нибудь ресторан у вас тут еще открыт? — В руках моряка был большой квадратный конверт с сургучными печатями. — Хотел купить сигареты.
— Не знаю…
Моряк торопливо зашагал в город. Оттуда, с ночных улиц, доносилась музыка.
И опять плескала у свай невидимая вода. Будто не было ни шлюпки, ни моряка.
Между морем и городом, ни на воде, ни на суше. Будто ночью на Москворецком мосту. Только нет там черной бездны с мерцающим красным фонарем. Подводная лодка…
— Ты еще здесь? — Моряк подошел незаметно, оперся спиной о перила рядом с Сашей. — Красивый у вас город.
Пакета у него уже не было.
Моряк затянулся сигаретой, огонек осветил аккуратно подстриженные усы.
Послышался плеск весел.
Оба они смотрели, как подплывает лодка с матросами. Ударил свет фонаря.
— Ну, счастливо! — Моряк внимательно глянул Саше в лицо и спустился в шлюпку. Она быстро отчалила.
Саша налег грудью на поручни, долго смотрел в темноту, пока еще слышался мерный плеск весел.
Вдруг стало жалко, что эта ночь когда-нибудь кончится.
Парапет вел вдоль набережной. Запертые ларьки. Стенд с фотографиями разных людей. Все они в одинаковых позах застыли возле стоящей у парапета пальмы. А рядом со стендом — и сама пальма, столь многократно запечатленная на фотографиях. Пальма тихо шелестела листьями.
Дневная жизнь незнакомого города.
Слегка мутило от голода. А тут еще за стеклянными витринами киосков — запертые печенье, конфеты, шоколад.
Он шагал и шагал вдоль бесконечного парапета. А следом за Сашей трусил кособокий пес с задранным белым хвостом.
Так они и шли под фонарями — из света в тень, из света в тень…
Пес вдруг забежал вперед и вытащил из-под киоска «Спортлото» надкушенный пирожок.
Секунду Саша смотрел на пса, а пес, держа в зубах пирожок, — на Сашу.
Саша кинулся к пирожку. Пес отпрыгнул в сторону и завилял хвостом, с недоумением глядя на Сашу.
— Дай сюда! — Саша шагнул вперед.
Пес попятился, потом неторопливо перебежал набережную и с пирожком в зубах скрылся в какой-то подворотне.
Подлец Костя! Довел до такой жизни.
Саша пересек набережную. Пса у подворотни уже не было… Саша постоял на тротуаре, глядя на бесконечную, изгибающуюся вдоль набережной цепочку фонарей.
Куда-нибудь забиться. Хоть на несколько часов. Есть же дворы, лавочки…
Саша свернул с набережной и пошел вверх по проулку. Справа и слева из-за заборов в ночных тенях поднимались черепичные крыши домиков. Над заборами, над закрытыми железными воротами торчали рогатые ветки деревьев. Приторно пахло какими-то цветами.
Одолев крутизну проулка, Саша вышел на перекресток, грустно мигающий желтым глазом светофора.
Все калитки были заперты.
Задумчивые и пустые, лежали перед ним улицы, площади, скверы.
И тут слуха коснулся смутный, приглушенный говор. Казалось, прошумел ветер.
Где-то совсем близко зафыркали кони.
Саша быстро пересек перекресток, пробежал вдоль высокого каменного забора и вышел на площадь, тесно уставленную доверху нагруженными грузовиками, повозками. Вздыхали огоньки папирос.
Это был базар.
Здесь наверняка можно было где-нибудь притулиться.
Саша плутал в лабиринте ночной таинственной жизни, обдаваемый теплыми запахами махорки, хлеба, молока…
С одной из телег свесилась нежно белеющая в темноте рука спящей девушки.
Он осторожно обошел ее и увидел на соседнем возу пацана в ватнике. Пацан ел лепешку.
Хорошо бы забраться к нему наверх… Поесть… Завалиться спать…
Саша остановился. Пацан перестал есть, чуть приподнялся на руках. Испуганно посмотрел сверху. Саша свернул за грузовик, протиснулся между большими колесами двух повозок.
Старик в солдатской гимнастерке поил из ведра лошадь. Рядом стоял жеребенок, растопырив тонкие ноги.
Невдалеке, на тротуаре, мокро поблескивала водопроводная колонка. Саша неуверенно нажал ручку. С шумом хлынула из крана вода.
И рот, и глаза, и горло — все было залито, пока он успел сделать несколько судорожных глотков.
Ледяные капли забрались под куртку, под ковбойку. Саша отерся рукавом и зашагал дальше. Мимо высокого ряда решетчатых ящиков, от которых пахло яблоками, мимо шеренги бочек… И очутился в мертвом, пустом переулке. В конце переулка, покачиваясь на ветру, горел фонарь.
Идти было некуда.
За спиной ржанул конь, невнятно послышалась песня. Саша повернул обратно.
Пацан как сквозь землю провалился. Мешки. Снова корзины. Грузовик с картошкой.