Эдик Пономарев сразу отметил, как хороша девушка. Высокая, худенькая, с огромными зелеными глазами и светлыми, гладко причесанными волосами, она производила впечатление болезненного и робкого ребенка. Это подчеркивал и какой-то тоскливый, тревожный взгляд. Вторая девушка, ее подруга, просто не хотела оставлять приятельницу в сложной ситуации и настояла, чтобы родители отправили ее в экспедицию. Такое поведение понравилось Чеботареву, и он выделил Надежду Дмитриеву, бойкую, черноглазую и хорошенькую, из всей этой разношерстной и непростой компании.
— Ну что, все в сборе? Можем лететь?
Зафрахтованный вертолет уже ждал их на летном поле.
Чеботарев замыкал растянувшуюся цепочку и невольно подслушал разговор Петра и Ивана, шедших впереди.
— А чувырлы клевые. Как ты думаешь, трахаются или динамят?
— Хрен знает. А вот этот Эдик — выскочка московская.
— Ну, может, сразу вмазать ему по-тихому, посмотрим, на что он способен.
— Пока не стоит. Чувствую, в тайге и так всем кувыркаться придется, тогда и посмотрим, на что он способен.
«Ладно, — думал озлобленно Чеботарев под шум лопастей, — прилетим на место, я им покажу кузькину мать. Нужно эту гоп-компанию держать в руках».
Ребята в это время прильнули к иллюминаторам. Видно, даже юных циников поразила бесконечность тайги, проплывавшей под ними.
Они летели в поселок, расположенный ближе всего к эпицентру взрыва. Это был богатый русско-якутский поселок, жители которого уже давно привыкли, что поиски Тунгусского метеорита начинаются отсюда. Жили хорошо, основательно: промышляли пушниной, а по поводу метеорита отправляли всех к местному шаману. Чудес в таежных местах и без метеорита хватает, просто здесь, на небольшом участке сибирской тайги, все странное и необычное как будто сконцентрировалось в одном месте. Чеботарев прекрасно знал, какие трудности и неожиданности их ждут, и с нетерпением ждал прибытия на место. Ему стало интересно, как его разношерстные подопечные войдут в тот необычный мир, в который они скоро должны попасть, выдержат ли главное испытание — понять, что мир не однороден и что деньги в нем играют какую-то очень незначительную роль.
На бесконечных сибирских просторах проживали русские люди, потомки золотоискателей, авантюристов либо ссыльных, эвенки, коренные жители этих мест. А в силу смешения всего и вся при советской власти попадались даже вполне обустроенные якутские села.
Вертолет приземлился на поляне, предназначенной для посадок в экстренных случаях. Впрочем, Чеботарев не удивился бы, если жители села, скинувшись, решили бы купить собственный вертолет: в конце концов, вместо вездеходов — в заповедной глухомани так удобнее, — а деньги у них есть.
Когда ребята гурьбой вывалились на поляну, он поблагодарил летчика, но попросил подождать. Отведя свою команду на окраину села, велел сесть на рюкзаки и жестко сказал:
— Речь держать буду, прошу меня выслушать.
— Папаша, — хмыкнул Петр Аксенов, — мы не на партсобрании, часом век не перепутал?
— Во-первых, свой сленг засунь куда подальше. Чтобы я больше ни одного грубого слова не слышал! Никаких — «ботать по фене».
— Ну, допустим, пока хамите вы, парниша. А во-вторых, если я по-другому не умею?
— Не умеешь? — с угрозой произнес Чеботарев. — Здесь закон — тайга. Говорить только литературным русским языком. На девочек не смотреть — три недели перебьетесь. Слушать меня беспрекословно!
— А если сорвемся?
— Или не сможем?
— Оставлю на стоянке с запасом еды и ружьем. Два-три дня до возвращения экспедиции будете в одиночестве, с волками и медведями. Там посмотрим, насколько вы крутые. Если условия не устраивают — милости прошу в обратный путь. Я специально задержал вертолет. Кто уходит?
Все молчали.
Чеботарев круто развернулся и дал летчику знак на взлет. Машина взвилась в небо. Для ребят началась новая жизнь.
Иван Васильевич повел свою команду к дому местного шамана. Это был двухэтажный бревенчатый особняк, окруженный высоким забором, впрочем, весь поселок состоял из подобных домов, ну, может, участки были поменьше. Почти у всех — гаражи для машин, и виднелись за заборами или возле усадеб большие трактора с гусеницами явно от танков и какими-то странными большими кабинами. Тарелки спутникового телевидения тоже были не редкость.
«Богато живут!» — подумал каждый.
Войдя во двор Александра Даниловича, так звали шамана, ребята были удивлены еще больше. Чеботарев же бывал здесь часто, Шамшурина знал давно и в душе веселился, глядя на недоуменные лица подростков.