— Отойди! — Алик держался уже кончиками пальцев.
— Прыгай! — Фонарь Льва мелькал, но не отодвигался.
— Иди к черту!
И все понеслось, зашумел холодный ветер, что-то ударило по колену, и Алик напряженно ждал, но страшный удар в бок и в ноги был все равно неожиданным…
Он лежал на куче гидрокостюмов. Он никак не мог вздохнуть, и очень сильно болели ноги. Он приподнялся и увидел Льва. Тот лежал возле глыбы, на которую — Алик хорошо это помнил — вставал, когда начал лезть по веревке; и Алик подумал, что мог бы упасть на нее, на ее острый угол, и вдруг понял, что и упал бы, если бы Лев не столкнул его каким-то образом в сторону.
Алик поискал глазами товарища.
Лицо Льва было бледно и равнодушно. Упираясь руками и волоча ноги, он отполз к стене.
— Крикни ей… все в порядке, — сказал он тихо. — Отдышусь… Как раз под дых…
Алик только сейчас услышал крики Нади. У него шумело в ушах. Он встал и крикнул.
Лев прислонился затылком к стене и закрыл глаза.
— Не нужно было, — сказал Алик. — Сломал бы шею, зачем?..
— Сейчас, подожди…
Он сидел неподвижно, морщась и как будто к чему-то прислушиваясь. Алик сел. Его тошнило. Левая рука, когда он упал, наотмашь ударилась о землю, и цепочка часов лопнула. Алик выковырял из циферблата грязь и осколки стекла, выпрямил стрелки и положил часы в карман.
Лев приподнялся, придерживаясь за стену, и вяло помахал.
— Веревку… надо… поднять! — попытался он крикнуть.
Голос был хриплый и обрывающийся. При каждом слове изо рта вылетало облачко пара. Чем длиннее было слово, тем больше было облачко.
Надя спустила мерный шнур. Они привязали к нему конец веревки, и Надя начала вытягивать ее наверх.
— Я уже думал; всё, — сказал Алик, — когда летел.
— Завяжу булинем за колонну! — крикнула Надя.
— Да. — Лев плечом и головой прислонился к стене. — Потому что рассчитываешь только на себя.
Веревка, дергаясь и болтаясь, ползла вверх.
— Я сейчас полезу, — сказал Алик.
— Отдыхай.
— Ничего.
И он полез. Руки ослабли, дрожали, но он был странно как-то спокоен. Если даже он не долезет до верха, в этом не будет теперь ничего позорного. А если сорвется, то внизу Лев.
— Ну что? — спросила Надя.
— Все нормально.
В горле драло и першило. Он расстегнул ворог комбинезона. Лежал и хватал ртом холодный воздух.
— Что вы так долго не отвечали? — сказала Надя.
Сказала тихо и отчужденно. Алик посмотрел на нее. Она лежала щекой на локте. Мокрые глаза, слипшиеся ресницы.
— Понимаете, пока очухались…
Вылез Лев.
— Фу! — Он не то морщился, не то улыбался Наде. — Напугалась? — и двумя руками сжал ее руку.
— Ладно, пошли, — сказала она и прерывисто вздохнула, как наплакавшийся ребенок.
Игорь лежал на животе, положив ногу на ногу, и разговаривал с поверхностью.
— Что? — кричал он и крутил ручку. — Да нет, подождем пока. Всего!
— Дождь, — сказал он встав.
— Веселое дело! — Юрочка держал около рта ложку, с которой капал суп. — Сильный?
— Да нет.
Юрочка положил ложку.
— Э, мальчики, это мне уже не нравится.
— Ничего страшного, — сказал Игорь. — Чтобы вода в пещере закрыла сифоны, нужно по крайней мере миллиметров сорок осадков, притом ливневых.
— Очень, конечно, утешительно, но если дождь будет до утра, я рву на выход. Мне еще нравится жить.
— «Я», «мне», «меня», — сказал Игорь. — Ты когда-нибудь думал о том, что, кроме тебя, есть и другие люди?
— Здесь что, собрание по обсуждению морального кодекса строителя коммунизма?
— Заткнись!
Надя толкнула Игоря локтем и приложила палец к губам.
— Ты, главное, блюди себя, — сказал Юрочка. — Бытует мнение, что нервные клетки не восстанавливаются.
Лев разувался, грея руками белые, разбухшие, морщинистые ступни.
— Я прекрасно понимаю, что нервы у тебя напряжены, — сказал Юрочка. — Ты за все отвечаешь и так далее. Но и у других нервы не коровьи.
Лев надел сухие шерстяные носки, латаные и обгорелые, и осторожно распрямил ногу.
— Что такое? — спросил Игорь.
— Растянул немного.
— Болит?
— Ходить трудно.
Игорь потер лицо, усмехнулся.
— Так, счет два-ноль не в мою пользу. Юрка расклеился, у тебя — нога.
Юрочка снова ел суп.
— Нельзя, товарищ начальник, относиться к людям только с точки зрения пользы.
Лев встал, сделал два шага и схватился за колено. Игорь подсел к нему, пощупал ногу.