— Туристы из Москвы? — спрашивает меня офицер-пограничник.
— Откуда вы знаете?
— Тьфу! — в сердцах произносит второй — видимо, бортмеханик. — Так я и знал! Зайдут черт знает куда, переломают ноги, а потом врача им подавай.
— Да не мне! Мы задержали нарушителя! Он ранен. И одна из группы тоже! — кричу я в отчаянии. — Вот мои документы. Я вам серьезно говорю.
Офицер смотрит на мой паспорт, на разрешение находиться в пограничной зоне и кивает бортмеханику:
— К заставе!
Путь, на который я потратил бы еще день, вертолет пролетает за десять минут.
Вид у меня, наверное, настолько истерзанный, что капитан, начальник заставы, сразу же вызывает врача. Пока тот промывает и перевязывает мои ожоги и ссадины, я рассказываю о наших поисках каравана Джангира, о двух нарушителях, о пакете, найденном у Шёневеттера.
— Любопытно! — барабанит по столу капитан и щелкает рычажком селектора. — Дежурный! Тревога!
Он поворачивается к пилотам:
— На перевале трудно зависать, но надо лететь. Что вы предлагаете, лейтенант?
— Максимально облегчу машину, полечу без второго пилота и механика, возьму только врача.
— Действуйте! А остальных… — капитан смотрит на офицера, который летел в вертолете, — мы вывезем на лошадях. Выполняйте!
— Товарищ капитан! — Я невольно вскакиваю с места. — А меня куда?
— Отдохните у нас. Мы справимся одни.
— Никак нельзя, я хорошо знаю тропу и место, где остались ребята.
Тон у меня решительный. Капитан улыбается:
— Ну что ж, действуйте. Умеете на лошади?
— Приходилось…
Вскакиваю в теплое, нагретое солнцем седло. Лошадь нервно водит ушами.
— Отделение… галопом… — звонко командует офицер, вырываясь вперед, — марш!
Кони несутся к перевалу, где меня ждут друзья.
13. ПОГРЕБЕННЫЙ В ЛАВИНЕ
Мы доехали до ледника и услышали рокот вертолета. Машина уже возвращалась. Представляю, как трудно было пилоту найти площадку среди сплошных скал и ледяных торосов, забрать Ляльку и подняться. Вертолет покачивается с боку на бок — пилот дает знать, что все в порядке.
Мы невольно подгоняем коней. Крепкие мохнатые лошади, приученные к горным тропам, и без того идут быстро.
К вечеру добираемся до пещеры и видим такую картину: Шёневеттер со связанными руками сидит на краю тропы. Юрик и Стас около глубокой траншеи растирают снегом и спиртом неподвижное тело второго нарушителя с морщинистым, обезьяньим лицом. Стас, смахивая пот, говорит:
— Знакомьтесь, Карл Минцель… Во всяком случае, так нам рекомендовал его господин Шёневеттер.
— Он мертв? — спрашивает офицер-пограничник.
— В глубоком обмороке, — отвечает Стас. — Ему повезло: в момент падения лавины он прижался к скале, и снег не задушил его.
Юрик шутливо толкает меня в бок:
— Ты слетал прямо на крыльях, Егорушка!
— Да уж и вправду повезло!
Двое пограничников, сменив Юрика и Стаса, энергично делают искусственное дыхание Минцелю. Наконец тот издает слабый стон. Офицер вливает ему в рот спирт. Минцель кашляет и открывает глаза. Он различает зеленые погоны на гимнастерках солдат, переводит взгляд на нас.
— Плохо, деер шлехт, камараден, — выдавливает он.
— Почему же плохо? — спрашивает Стас. — Мы вернули вас из ада.
Приподнявшись, Минцель замечает Шёневеттера. Тот безучастно смотрит в сторону.
— Плохо потому, что я остался цел. — Он вздыхает и снова закрывает глаза.
Пограничники переносят Минцеля к тропе, обертывают горячей войлочной попоной. Отогревшись, Минцель просит спирта. Жадно пьет несколько глотков и, пьянея, кричит со злостью:
— Дьявол побери, теперь я снова ваш пленник!
Юрик и Стас увлекают меня к траншее.
— Мы нашли караван Джангира, — загадочно произносит Стас. — Смотри.
В траншее замечаю ледяной грот. Зеленоватый свет струится между толстыми сосульками, которые висят на потолке.
— Смотри лучше! — Стас показывает рукой на стенку грота.
В полупрозрачной зелени льда что-то темнеет.
— Слушайте… — испуганно шепчу я. — Вон там, кажется, лежит лошадь, а рядом что-то похожее на фигуру человека…
Фантазия подсказывает мне, что замурованное в столетнем льду и похожее на глыбы камня — останки каравана Джангира. Лавина — могучая, быстрая, свирепая — застала караван на привале, люди устроились на ночлег.
Я словно вижу полосатые халаты погонщиков, бараньи курпеи, снятые седла, оружие в козлах, сплющенные котлы у костров.