Значит, Госани умер. Дорогой брат, да успокоится дух твой там, внизу! Но умер ты напрасно. Полиция все знает… Надо во что бы то ни стало выбраться отсюда. И куда исчез старый Мтута?
Мкизе терпеливо ждал возвращения хозяина дома. Он не хотел рисковать. Там, среди полиции, есть свои люди, они помогут. Но время шло. Уже спустилась ночь, а Мтуты все не было. Видно, арестовали.
Прождав еще час-другой, Мкизе спустился вниз, через окно вылез во двор. Холодный ветер освежающе дохнул в лицо. Мкизе уверенно пошел сквозь проемы в покосившихся заборах, мимо затаившихся в ночи хижин. Серой кошкой подкрадывался рассвет. В предутреннем мраке сквозь открытые ворота Мкизе увидел на улице цепь полицейских-африканцев, вооруженных только дубинками. Белые расисты не доверяют им огнестрельного оружия. Прорываться надо именно здесь. Из засады Мкизе долго всматривался в лица. Ни одного знакомого.
Он услышал шаги слева от себя и обернулся. Прямо на него шли двое европейцев. Тишину прорезал яростный крик:
— Вот он! Все сюда! Это он, он! — надрывался агент.
Мкизе побежал между хижинами, слыша за спиной топот преследователей, всем телом ощущая холодное дыхание смерти. Он ворвался в халупу, сооруженную из ящиков, быстро закрыл за собой полог из мешковины. Замер, ожидая испуганных криков хозяев. Но хижина была пуста. Рядом зазвучали голоса.
— Некуда ему деваться, — сказал кто-то властным тоном. — Он здесь. Скажите там, в цепи: не выпускать ни одного!
— Я сразу узнал его, — говорил другой голос, запыхавшийся. — Это он.
Преследователи скрылись за соседними хижинами.
Кольцо вокруг Мкизе смыкалось. Они обыскивают дом за домом и рано или поздно доберутся до него.
Мкизе вышел в серый холодный рассвет, озираясь, направился к воротам, из которых только что смотрел на полицейских. Сжав челюсти и готовый дать отпор любому, кто попытается встать на его пути, он прошел в калитку. Одним взглядом охватил Мкизе переулок и ближайших к нему врагов. Полицейские-африканцы вытянулись плотной цепочкой. Офицеры маячили вдали. Наклонив по-бычьи голову, Мкизе вынул пистолет, пошел на агента в черном берете. В цепи раздались тревожные крики. Словно стая павианов от пантеры, метнулись от Мкизе полицейские. Он ринулся в проход между домами. Полицейские бежали за ним на некотором расстоянии. Он был хорошим бегуном, когда-то в школе занимал первое место. Нырнул под проволочную изгородь, огораживающую локацию, и кинулся через поле к шоссе. Сзади захлопали выстрелы. Где-то высоко и сбоку взвизгивали, пронизывая сизый сумрак утра, пули. По дороге шла машина. Шофер заметил беглеца и, когда Мкизе оказался рядом, притормозил. Мкизе ухватился за борт, больно ударившись коленом, перевалился в кузов. Потом сел, отдышался. «Кажется, ушел». Он представил себе, как беснуется сейчас Сарон Нунн, и усмехнулся. Теперь он, Генри Мкизе, сумеет предупредить Комитет действия. Они изменят и место и способ доставки оружия.
6
Начальник Отдела безопасности Ганс Краммер, аккуратный и подтянутый, четким шагом ходил по кабинету, слегка приподнимая плечи. Иногда он останавливался, и взгляд его глаз гвоздем впивался в Сарона Нунна.
— И в бумагах, похищенных Мкизе, говорилось, что нам известно место доставки их груза?
— Да, — тихо ответил Нунн.
— Ничего не скажешь, этот Мкизе оказался хитрым парнем, не то что мои сотрудники.
Краммер резко повернулся на каблуках:
— Вот что: их заграничное бюро теперь, конечно, отложит операцию. У вас есть какие-нибудь соображения на этот счет? Ведь это по вашей милости мы упустили и негров и самолет с оружием.
— Я бы попросил вас послать человека в Найсал, где находится заграничное бюро Союза африканцев.
— У нас уже есть там человек.
— Надо послать опытного сотрудника. Он связался бы с нашими людьми, организовал бы наблюдение. Прошу послать меня.
— Нет. Вас многие знают. А не послать ли нам Труззела?
— Я мог бы это сделать, — упорствовал Нунн.
— Нет. Труззел сделает это лучше. И вот еще что, лейтенант Нунн: сведения о том, что наших банту поддерживают из-за границы, ни в коем случае не должны просочиться в печать и вообще не должны стать известны нашим африканцам. Одно дело разговоры о помощи, которых сейчас много, а совсем другое — посылка оружия. Всех черных, участников этой операции, — пронзительный взгляд Краммера испытующе остановился на подчиненном, — надо ликвидировать. И подкрутите языки своим сотрудникам, тем, кто будет иметь к этому отношение. Надеюсь, вам ясно? Нам не нужно никаких судебных процессов в связи с этим делом.
Сарон Нунн, усмехаясь, кивнул.
7
Тяжелые волны с белыми гривами грызли гальку. Лил дождь. Молнии раздирали облака. Отряд торопливо шагал по берегу. Мкизе объединил несколько групп «Копий народа». Это было против правил конспирации. Но сегодня был особый случай. Сегодня требовалась сила, чтобы дать отпор полиции, если она все же явится.
Ветер бросал соленые брызги в лица людей.
— Придет, как ты думаешь, Махлангу? — сказал Мкизе, обращаясь к высокому худому африканцу с длинной тощей шеей.
— Вот оно. — Аплани указал в сторону океана.
Небольшое судно без единого огня на борту шло к берегу.
— Это оно. Ровно двенадцать, — сказал Мкизе. Он вынул из кармана плаща фонарь, посигналил кораблю.
Отряд остановился между обкатанными водой камнями. За спиной у бойцов — пологий откос берега.
— Махлангу, выставь караулы! Сигнал тревоги — три выстрела.
С судна спустили шлюпку, и вскоре она приблизилась. Волны швыряли ее. Стоя по горло в воде, люди подхватили лодку на руки, вытянули на берег.
С носа шлюпки спрыгнул Джим Твала, пожилой африканец, довольно полный, с небольшой бородкой, в плаще, блестящем от дождя.
— Погода словно специально для высадки, — сказал он, пожимая руку Мкизе. — Все тихо?
Твала был одним из руководителей заграничного бюро Союза африканцев и старым знакомым Генри Мкизе. Он осуществлял связь между освободительным движением в ЮАР и всеафриканским Комитетом помощи Южной Африке.
Четыре длинных ящика выгрузили, накрыли брезентом, и шлюпка с шестью африканцами ушла в океан.
Вторая шлюпка была перегружена. Падающая крутая волна накрыла лодку у самого берега, но люди подхватили ее.
Шлюпку еще не успели разгрузить, как сверху на откосе прогремели три предупредительных выстрела и сразу же вслед за ними застучал пулемет.
«Вот оно, начинается!..»
— Быстрее разгружайте!
— Уходить надо! — раздались раздраженные голоса.
— С ящиками не побежишь.
— Зачем мертвому винтовка?
Страх заползал в души людей. И Генри почувствовал, что паника может погубить все.
— Оружия не бросим, — сказал он решительно. — Будем драться. Кто не хочет, пусть уходит. Не держу. Есть такие?
Никто не ответил.
— Разгружайте. Нечего их бояться. У нас винтовки.
В свете молний уже виднелись перебегающие от дерева к дереву фигуры людей, их черные от дождя шинели, перекрещенные белыми ремнями портупей, широкие лезвия штыков.
Несколько человек во главе с Махлангу сдерживали натиск военизированной полиции. Но долго им не продержаться. Лай пулеметов врывался в рев прибоя. С визгом прошлись по гальке пули. Они свистели, пронизывали темноту над головами.
— Здесь в ящиках есть патроны? — спросил Мкизе.
— В этих нет. Те пока на борту, — сказал Твала. Он всматривался в пологий склон, откуда волной накатывалась полиция. — Видно, надо уходить, Мкизе.
Мкизе не ответил, взглянул на часы, сердито покачал головой. Был час ночи.
— Ну где же они? — пробормотал он озабоченно.
В океане появились военные корабли. Стволы их пушек были направлены на маленькое судно. Гром орудий метнулся к берегу. На корабле вспыхнул пожар.