Из-за угла Торговой показался конвой. Пятеро немецких солдат вели арестованных: двух юношей и девушку. Один из конвоиров помахивал связкой веревок, а другой нес пачку нарезанного белого картона.
Молодым людям было лет по двадцать, а девушке, наверно, еще меньше. Высокий юноша в синей куртке что-то сказал девушке, она взглянула в окно второго этажа, из которого высунулся растрепанный мальчишка и махал им рукой. Подобие улыбки промелькнуло на ее осунувшемся лице. Второй юноша, в разорванном сером костюме, видимо сильно избитый, со связанными назад руками, шел покачиваясь и озираясь по сторонам. Иногда он приостанавливался: то ли пытался сопротивляться, то ли просто силы оставляли его, — и тогда конвоир, щуплый немец, бил его в спину.
Все произошло в одно мгновение. Лена даже не успела заметить, как трое солдат почти одновременно вскинули руки, сжимавшие автоматы. Раздались выстрелы. И трое ребят упали на землю.
Сама не сознавая, что делает, Лена бросилась бежать, но столкнулась с пожилым мужчиной, который, тоже смертельно напуганный, выскочил из-за дерева и чуть не сбил ее с ног.
— Назад! Назад! — крикнул он.
Лена повернула назад, но, заворачивая за угол ближайшего дома, оглянулась. Двое расстрелянных уже висели на дереве. У каждого на груди был кусок белого картона с надписью: «Партизан».
Глава пятая
БОРЬБА УМОВ
Через два дня Лена уже получила пропуск в порт, на котором было написано, что она является служащей «Кригсмарине Зеетранспортштелле», что в переводе с немецкого означало: «Управление военно-морских перевозок».
Ее обязанности были не столь сложны, сколь утомительны. С раннего утра и до вечера в бригаде чернорабочих она подметала склады, помогала грузить зерно, убирала и мыла полы в конторе управления.
Одесский порт раскинулся вдоль залива на много километров. Отступая, советские войска его почти не разрушили, надеясь вскоре вернуться.
Заняв Одессу, гитлеровские власти отдали приказ всем портовикам приступить к своим обязанностям. Но большинство портовиков эвакуировалось. Многие ушли с Красной Армией. Немцам пришлось набирать новый штат.
Портом теперь распоряжался Попеску. На все важные посты он поставил прибывших с ним специалистов и тех русских, кто проявил желание служить под его начальством. Среди последних был и инженер Ткачевич. Он вскоре пошел на повышение, его репутация казалась Попеску безукоризненной. Тем более что Ткачевич представил неопровержимые доказательства того, что в годы гражданской войны служил офицером у Врангеля, преследовался за это при Советах и, естественно, при первой же возможности перешел на сторону новой власти.
Ткачевич был строг с подчиненными и проявлял рвение в выполнении приказов начальства. И теперь, когда Лена издали видела его то на одном, то на другом причале, он казался ей важным и недоступным.
И все же, изредка встречаясь с ним, — это обычно случалось в те дни, когда она убирала контору управления, — она всегда улыбалась ему, как старому знакомому, а он, суховато кивнув, проходил мимо. Свое обещание перевести ее на другую, более легкую работу он словно забыл, а ей было неудобно ему напоминать. Ведь он и так много для нее сделал.
Надя оказалась расчетливой хозяйкой. Она ходила на базар и умела выторговывать все подешевле, чтобы растянуть оставшиеся деньги. С рынка не прямо шла домой, а долго бродила по городу, присматривалась ко всему, что видела, и слушала, о чем говорят люди.
Острый Надин взгляд фиксировал номера частей на погонах солдат и номера военных машин. В районе вокзала она обнаружила склад боеприпасов и заинтересовалась учреждением в конце Садовой, помещавшемся в здании бывшей партийной школы. К этому зданию было подведено много проводов, а внутрь дома входили только военные в немецкой форме. Штаб?.. Почему же тогда возле него почти никогда не останавливаются машины?
Однажды — это было на третий или на четвертый день Лениной работы в порту — она вернулась домой особенно усталая и раздраженная.
— Что случилось? — спросила Надя. — Устала?
Лена досадливо наморщила лоб.
— Ах, Надька! В порту столько возможностей, а я хожу, как дура! Ни немецкого языка не знаю, ни румынского! Что вокруг говорят — не понимаю! А как много важного можно было бы узнать!..
— Да будет тебе психовать! — старалась успокоить ее Надя. — Ты и так сумеешь. А я сегодня радио слушала!
— Ну, что там говорили? — спросила Лена, несколько успокаиваясь.