Анна вела машину к тайнику с рацией и не замечала, что вместо того, чтобы прибавить скорость, сбавляет ее. Какое-то непонятное беспокойство охватывало ее. «А вдруг Вальтер по заданию Берлина ведет еще какую-то непонятную мне игру?» — подумала она и, поймав себя на том, что придумывает небылицы, лишь бы оправдать Вальтера, нажала на акселератор.
Свернув с шоссе на проселок, Анна остановила машину неподалеку от гробницы. Прошла к тайнику, вынула из укрытия рацию. Быстро распаковала ее. Но рация не работала. Не хватало двух ламп. «Это он сделал нарочно, чтобы я не могла связаться с Берлином без него», — подумала Анна о Вальтере. Ей стало страшно. Теперь уже никаких сомнений у нее не оставалось.
Растерянная, она старалась взять себя в руки, но у нее ничего не получалось. Анна не знала, что ей делать. Сначала пришло в голову, что следует немедленно скрыться. Потом она подумала: надо во что бы то ни стало ликвидировать Вальтера и бежать с помощью Реслера в Турцию. Там есть германское посольство; оттуда несложно будет возвратиться в Берлин. А сейчас надо мчаться к Глушеку и по его рации сообщить о своих подозрениях насчет Вальтера, предупредить, что он, по ее мнению, готовит для парашютистов западню.
Садясь в машину, Анна увидела, что на дороге, ведущей к тайнику, показался бежевый лимузин. Было ясно, чей это автомобиль и что ожидает ее. Она решила уйти от преследователей. Лимузин помчался за ней. Вот-вот он нагонит ее. Вальтер, наверное, с ними? Это он подсказал, где ее искать. Теперь не уйти. Сдаться? Нет. Она участница большого заговора, важная преступница. Ее, безусловно, расстреляют. Сидеть и в муках ждать смерти! Лучше сейчас, сразу покончить со всем. В спешке она забыла взять с собой пистолет. Что делать?
Анна посмотрела по сторонам. Справа выступала серая бетонная стена. Поворот руля, и машина врежется на полном ходу в стену, какое-то мгновение — и конец... На следующий день в газетах промелькнет заметка, что в результате автомобильной катастрофы погибла швейцарская гражданка Анна Зульцер. Анна твердой рукой направила машину на стену, но в самый последний момент воли не хватило, она вывернула руль в сторону и, не рассчитав, врезалась в каменный парапет моста,
Когда подъехал бежевый лимузин, Анна Штайнер была уже мертва.
Не возвращаясь домой, Светлов выехал к Махмуд-беку, как было условлено с генералом Панковым.
Вернувшись из Кереджа, Реслер провел в кресле остаток ночи. Он с нетерпением ждал начала берлинских радиопередач, надеясь услышать ответ на свое предложение.
Но вот началась передача. Реслер еле дождался перерыва, но ответа не было. До 10 часов утра он не отходил от приемника. Передачи, обращенной к нему, так и не услышал.
Что же случилось с Анной? Сумела ли она вовремя передать шифровку?
В это время слуга принес газеты. Реслер машинально раскрыл одну из них, и сразу его взгляд остановился на отделе хроники:
«АВТОМОБИЛЬНАЯ КАТАСТРОФА
На шоссе, ведущем из Кума в Тегеран, вчера, 23 ноября, поздно вечером произошла страшная трагедия. Автомобиль, которым управляла швейцарская гражданка Анна Зульцер, на полном ходу врезался в парапет моста и разбился. Когда к месту катастрофы подъехали проезжавшие машины, среди обломков автомобиля пассажиры нашли изуродованный труп госпожи Зульцер. Судя по предварительным данным, госпожа Зульцер в автомобиле была одна. Ее муж, швейцарский коммерсант Самуэль Зульцер, находится в деловой поездке. Ведется следствие».
Шульц, конечно, Шульц. Это дело его рук. Он избавился от Анны. Она ему мешала. С этой мыслью Реслер вскочил с места. Надо немедленно подготовить все, чтобы провести операцию, если посланцы Берлина будут схвачены. Он со своими молодцами доберется до любого посольства. Он теперь знает, что требуется. Наскоро сменив одеяние муллы на штатский костюм, Реслер устремился к северной окраине Тегерана. Там подошел к невзрачной мазанке, затерявшейся в лабиринте улочек, и постучал в калитку. Его пустили в дом. Он очутился в большой комнате, заставленной карточными столами. Сизый табачный дым поднимался к потолку. Это был игорный дом. Картежники, видимо, не уходили отсюда со вчерашнего вечера. Помятые физиономии, красные от бессонной ночи глаза, груды окурков красноречиво свидетельствовали об этом.
За одним из столов Реслер разыскал нужного ему человека. Это был известный в Тегеране громила Ашум. Он поднялся из-за стола. С удивительно маленькой головой на громадном туловище, узком в плечах и расширяющемся книзу, он напоминал динозавра. Реслер когда-то вызволил Ашума из тюрьмы, когда тому угрожала казнь за убийство, и использовал его для всяких грязных дел. Ашум был готов для Реслера на все. Реслер отвел его в сторону.
— Ашум, можешь ты подобрать человек десять, которые взялись бы отправить в рай одного туза — врага Германии, а может быть, и нескольких? За это хорошо заплатят.
— Арбаб, среди моих знакомых таких людей долго искать не придется.
— Потребуется проникнуть в одно иностранное посольство, которое хорошо охраняется.
— Хоть к шайтану в спальню. Это нас не остановит.
— Готовь людей, только не говори им, в чем дело, а я позднее сообщу тебе, что и когда делать.
Возвратясь домой, Реслер решил, что прежде всего нужно ликвидировать Шульца.
X
На аэродроме советских войск недалеко от турецко-иранской границы в небольшом деревянном доме собралась группа чекистов во главе с генералом Панковым и полковником Авдеевым. Около каждого на полу лежал парашют, а поблизости на зеленом поле стоял готовый к взлету транспортный самолет. В домике было на редкость тихо, только попискивала рация.
— В воздухе «юнкерс-52» без опознавательных знаков, — бросил скороговоркой радист.
Все с напряжением стали прислушиваться к переговорам Панкова с командиром звена истребителей, поднявшегося навстречу самолету, который появился со стороны Турции. Командир сообщил, что в ответ на предложение приземлиться «юнкерс» пошел было за истребителями, на советскую территорию, а затем неожиданно повернул обратно.
Все ждали, что скажет Панков. Он приказал:
— Открывайте огонь.
В это время между «юнкерсом», появившимся над Ираном, и вторым самолетом, который летел вслед за ним, но находился еще над турецкой территорией, шли радиопереговоры. На первом самолете была группа немецких парашютистов, на втором — руководитель операции полковник Гардт. Это по его указанию первый самолет пытался ускользнуть от советских истребителей.
— Наш первый самолет лег на обратный курс. Как быть нам? — спросил командир корабля полковника Гардта.
Тот, помедлив несколько секунд, проворчал какое-то ругательство и приказал:
— Возвращайтесь на базу. Первый самолет пусть следует за нами.
Но выполнить этого «юнкерс» уже не смог. Советские истребители открыли огонь.
— Самолет загорелся и, падая на советскую территорию, взорвался, — доложили Панкову с головного истребителя.
И, словно подтверждая это, вдалеке раздался глухой гул.
— Передайте, что мы вылетаем к месту падения самолета. Пусть дает нам координаты, — приказал Панков радисту и, обернувшись к чекистам, скомандовал: — В самолет!
Записав координаты, Панков приказал радисту:
— Передайте начальнику отряда, чтобы выслал к месту падения самолета машины, в том числе и санитарную.
В самолете все сидели молча. Уже светало.
Приземлились благополучно и сразу кинулись к немецкой машине.
Взрыв был настолько силен, что от «юнкерса-52», который гитлеровцы использовали обычно для десантирования небольших групп, остались лишь обломки, разметанные в радиусе почти километра. Сравнительно целым оказался мотор, он глубоко врезался в землю. Никаких документов, даже обрывков бумаги, обнаружить не удалось, но по найденным парашютам, обломкам оружия и специального миномета, стреляющего снарядами большой разрушительной силы, было очевидно, что на сбитом самолете летела ожидавшаяся группа террористов.