— Об этом я уже позаботилась. Возьми, — Лилия достала из сумочки добротный немецкий аусвайс на имя Рудольфа Волдиня, слесаря из Цесиса. Янис удивленно уставился на свою фотокарточку, переснятую с довоенного снимка.
— Я нашла бланк у хозяина, — объяснила мать. — Мне оставалось только его заполнить. С этим можешь ничего не бояться. Попытайся устроиться на работу и снять комнату. У меня тебе оставаться неудобно. Ты не прописан, а с этим сейчас очень строго. Деньги на первое время я для тебя достану.
— Да разве в деньгах дело? Я должен как-то связаться с нашими! — вырвалось у Яниса. Мать пристально посмотрела на него:
— С какими «нашими»?
— Ну, с нашими, заводскими… С комсомольцами! Может быть, ты решила, что я собрался спасать свою шкуру? Но я тоже комсомолец! Я уверен, кто-нибудь остался в городе и борется с фашистами!
— А тебе известно, что фашисты хватают людей прямо на улицах и каждую субботу расстреливают их в Бикерниекском лесу? — тихо спросила Лилия. — Как ты собираешься бороться?
— Я еще не знаю, — признался Ян. — Но я найду друзей, и меня научат!
— Будь осторожен, — отвела глаза Лилия.
— Не бойся за меня. Страшнее Саласпилса ничего не будет!
— Бывает и страшнее, — проронила она, надевая шубку.
…Едва рассвело, Ян оделся и покинул свое убежище. По улицам брели редкие прохожие. Мать сказала Янису, что на «Вайрогсе» теперь авторемонтный завод. Янис, конечно, не собирался поступать на «Вайрогс». Там его слишком хорошо знали, а ведь у него были фальшивые документы. Он хотел, побродив возле завода, отыскать кого-нибудь из верных людей, комсомольцев и расспросить про Марию.
В первый день это ему не удалось, зато комнату он снял без труда в районе Юглы у полуслепой старушки. На другое утро мать и сын расстались. Лилия положила в чемодан вещи Яниса, завернула в газету буханку хлеба, окорок и сказала:
— Сюда приходить не надо. Я сама тебя навещу, как только выберу минутку. Умоляю, не забывай об опасности!
Спустя неделю Янис, слонявшийся с утра до вечера вокруг «Вайрогса», приметил высокого парня, который показался ему знакомым. Ян догнал его на Воздушном мосту. Оказалось, что они и впрямь встречались в первые дни войны в госпитале, где работала Мария. Парень тогда был с винтовкой, и Мария перевязывала ему руку.
— Привет! — обрадованно сказал Янис. Парень, не оборачиваясь, ускорил шаги. — Да погоди! — схватил его за рукав Янис. — Ты разве меня не помнишь? Я тоже был в истребительном отряде. А теперь вот работу ищу.
Буркнув что-то неразборчивое, парень продолжал путь.
— А про Марию Спрогис ты случайно ничего не слышал? — затаив дыхание спросил Янис.
— Не знаю я никакую Марию! И тебя не знаю! — угрожающе сжал кулаки парень. — Проваливай!
Янис растерянно остановился.
Утром он неожиданно встретил еще одного знакомого, да какого! Клепальщика Скроманиса, командира отряда рабочегвардейцев, которого Янис так и не смог отыскать в дни отступления. Скроманис, оказывается, жил в том же доме, где Ян снимал комнату. Увидев его во дворе, Янис радостно бросился к нему, но остановился, пораженный холодным взглядом клепальщика.
— Гуляешь? — недобро спросил Скроманис.
— Работу ищу, — ошеломленно ответил Ян. — Выходит, вы тоже здесь!
— А я думал, ты давно на работе, — сказал Скроманис, оставив без внимания последнюю фразу. — Только специальность сменил.
— Как сменил? — не понял Янис.
— Обыкновенно! — сплюнув под ноги, клепальщик отошел прочь.
— Погодите! — окликнул Ян, которому пришло в голову, что Скроманис мог вернуться в Ригу не сам по себе, а выполняя какое-нибудь задание. — Нам бы поговорить по душам! Я знакомых ищу, одному-то плохо сейчас. Вы товарищей из нашего отряда не встречали?
Клепальщик угрюмо смотрел на него.
— А про Марию Спрогис случайно не слыхали? — прибавил Ян, вконец оробев и не понимая, почему Скроманис не хочет с ним разговаривать.
— Мария тебе нужна?
— Неужели поможете? — обрадовался Янис, увидев, как сузились его глаза. — Не отказывайтесь! Вам что-то известно!
— Помогу, — помолчав, пообещал клепальщик и ушел.
…В начале апреля Янис отыскал, наконец, работу. Владелец велосипедной мастерской согласился взять его за харчи и пятьдесят марок в месяц.
В Юглу Ян вернулся незадолго до комендантского часа. С трудом различая дорогу в темноте, он перешагивал через лужи талого снега.
Сзади послышались шаги. Он остановился, все смолкло, но, как только двинулся вперед, за спиной снова скрипнул снег. Янис попытался рассмотреть что-нибудь во мраке. Вдруг неподалеку блеснул огонь, ударил выстрел. Пуля сорвала с головы шапку. Янис кинулся в сторону, упал в лужу. Долго было тихо.
— Пойди взгляни, — услышал он. — Может, надо добавить?
— Готов, фашистская сволочь! — раздался голос Скроманиса. — Я видел, как он упал!
— Фашистская сволочь? — громко повторил Янис и встал. По его лицу текли слезы, смешанные с грязью. — Это я фашистская сволочь? Я из Саласпилса бежал! Я комсомолец! Слышите, вы? Вот я стою перед вами, стреляйте!
Его трясло. Рядом выросли две тени.
— Что будем делать? — мрачно спросил Скроманис.
— Пошли! — сказал Янису второй мужчина и тронул его за плечо.
Они довели Яна до дома, остановились у подъезда.
— Ступай спи, — сказал спутник клепальщика. — Только помойся сперва.
— Ты думаешь, так? — с сомнением спросил Скроманис.
— Разберемся. В случае чего, от нас не уйдет. А стрелять тоже с толком надо. Ты ведь, как и он, в Риге, а не на фронте. Понял?
— Понял, — ответил клепальщик и повернулся к Янису. — Мы скоро придем. Жди!
Они растаяли во мгле. Туман сгустился. Стуча зубами, Янис пробрался в комнату, зажег свет, долго смотрел на себя в зеркало, не узнавая.
На другой день на работе он попытался осмыслить происшедшее, но так и не смог понять, почему Скроманис и его друг приняли его за предателя. Неужели только из-за того, что Янис тогда в июне не нашел своего отряда и теперь очутился в Риге в гражданском платье? «Все к лучшему! — решил он в конце концов. — Они меня сведут с кем надо!»
Янис был уверен, что гости придут в этот же вечер, но никто не явился. Минула неделя. Каждый вечер он ждал стука в дверь, однако так и не дождался.
Дверь открылась однажды ночью без всякого стука, и в комнату вошли несколько человек. Один из них склонился над спящим Янисом и сказал:
— Проснись, Калнынь, проснись!
Он открыл глаза, увидел возле кровати людей, но сразу же подумал, что видит их во сне, потому что перед ним стояла Мария. Лицо ее было мокрым от дождя, ко лбу прилипли золотисто-коричневые кольца волос. Янис заметил, что она очень изменилась, стала старше и строже, только милые ее губы остались пухлыми, как в детстве, и сейчас эти губы были белыми.
— Здравствуй, Мария, — сказал он грустно и не сделал попытки встать, уверенный, что видит сон. Но она села на кровать и приникла щекой к его лицу. Он почувствовал тепло ее тела, узнал Скроманиса, его спутника и того парня, которого расспрашивал на Воздушном мосту, и у него захватило дыхание от счастья, ибо он понял, что, наконец, нашел тех, кого искал.
— Мария! Друзья! — сказал Янис.
— Погоди! — хмуро перебил Скроманис. — Тебе придется ответить на некоторые вопросы.
— Да, нужно ответить, — кивнула Мария, прижавшись к Янису.
— Как ты убежал из Саласпилса? — спросил парень с моста.
Янис рассказал, как совершил побег и добрался до Риги. Мужчины с сомнением переглядывались, только Мария все теснее прижималась к нему.
— Похоже на сказку! — усмехнулся Скроманис.
Но его спутник, видимо их начальник, резко прервал:
— Говори дальше!
Янис рассказал, как мать втащила его в дом и выходила.
— Вот и все!