— Я должна подумать.
Мужчина посмотрел на часы.
— Надеюсь, пяти минут вам будет достаточно. Я и так уже опаздываю. Это большой риск с моей стороны.
— Вы можете прийти за ответом завтра?
— Мадам нужно проконсультироваться с господами из службы госбезопасности?
— Ну знаете ли! Вы себе позволяете слишком много.
— Я дорожу свободой.
— Все равно драгоценностей здесь у меня нет.
— Какое легкомыслие с вашей стороны! Вы можете за него дорого поплатиться.
— Как это понять?
— Очень просто, — в голосе мужчины послышалась угроза. — Если вы сию же минуту не выдадите мне средства на путевые расходы, буду вынужден сообщить…
— Фон Гаучу?
— Прежде всего органам госбезопасности.
— О моих брильянтах?
— О том, каким путем они добыты. И о кое-каких ваших валютных операциях. Таково распоряжение фон Гауча.
Алида поняла, что загнана в тупик, отступать некуда.
— Чтоб вас всех разорвало!
— Это ваше последнее слово?
— Сколько вам надо?
— Покажите все. Лишнего не возьму.
Лоренц тяжело встала и вышла из комнаты. «Гость» последовал за ней. На кухне она отодвинула в сторону бельевую корзину и попыталась поддеть одну половицу. Мужчина поспешил ей помочь. Вскоре в руках у него оказалась аккуратно перевязанная металлическая шкатулка. Они вместе вернулись в комнату.
В этот момент возле дома затормозила машина. «Принц-инкогнито» в темных очках кинулся к окну.
— Кто-то сюда идет. Меня не должны тут видеть. — Мужчина вбежал в спальню и прикрыл за собой дверь. Алида Лоренц поспешила в переднюю, чтобы закрыть дверь на засов, но не успела.
Четыре молодых человека были поставлены в ряд, плечом к плечу. Четыре серых лица и коротко стриженные головы.
Следователь Трубек еще раз внимательно осмотрел этот «строй». Слишком похожи они друг на друга. Узнает ли пострадавшая злоумышленника?
Трубек открыл дверь.
— Войдите, пожалуйста.
В дверях стояла щупленькая девушка со своей дородной мамашей. Девушка несмело сделала шаг вперед, посмотрела на парней — и тогда словно удар бича:
— Вот он!
Второй от окна вздрогнул.
— Вы вполне в этом уверены? — . спросил на всякий случай Трубек.
— Да.
— Тогда присядьте, пожалуйста. Напишем протокол.
Трубек уже перевернул бланк на другую сторону,
когда в комнату влетел младший инспектор Грауд.
— Был в институте, — выпалил он с места в карьер. — Нашего инженера утром видели на работе.
Трубек повернул голову.
— Что значит утром?
— Был там до половины десятого. Потом уехал на завод.
— И во сколько вернулся?
— Еще не вернулся.
Следователь попросил пострадавшую подписать протокол и отпустил домой. Затем велел увести арестованных.
— А на заводе проверили? — снова обратился он к Грауду. — Действительно ли был там Страуткалн?
— Да, был.
— А потом?
Часов около десяти ушел.
— Необходимо узнать, где он был после десяти.
Грауд прищурил глаз.
— Может быть, сидел в кафе с дамой.
— В кафе! — сердито передразнил Трубек. — А другие двое?
— Адажский участковый инспектор Абол сообщил, что Зиткаурис на рассвете отправился в лес.
— А Лапинь?
— Последний раз его видели на работе вчера после обеда. Взял «пикап», чтобы с утра объехать свой участок.
— Чем дальше, тем отрадней, — Трубек собрал со стола бумажки и засунул их в папку. — Страуткална теперь до вечера не догоним. Зиткаурисом займется Абол. Мы попытаемся выяснить, что сегодня утром делал Лапинь. Поедем на его участок.
У главного входа следователя и младшего инспектора уже поджидал милицейский «газик».
— В старый Милгравис! — скомандовал шоферу Грауд.
У самой Даугавы, где обрывается асфальт улицы Эммас, машина остановилась.
Грауд прошелся вперед и посмотрел на номер большого углового дома.
— Должен быть здесь. По графику сегодня Лапинь должен делать обход квартир в этом доме.
Они разыскали жилище дворника. Дверь открыл подросток.
— Мы из газового управления, — поспешил представиться Трубек.
— Сегодня один уже был, — удивился мальчик.
— Хорошо, что был. Мы проверяем работу обходчика. В котором часу он приезжал?
Мальчик, повернувшись к кухне, крикнул:
— Мама, во сколько приходил тот дядя, который газ проверял?
Из кухни вышла сама дворничиха.
— Сегодня рано был. В семь часов, когда вышла улицу мести, машина уже стояла.
— Он только в этом доме проверял или в других тоже? — спросил Трубек.
— Нет, сегодня дальше не пошел. Около десяти уехал в город.
Когда вышли на улицу, Грауд остановился.
— Интересно. Оба, Страуткалн и Лапинь, пропали из виду в десять.
— Да, словно сговорились.
— Что будем делать дальше?
— Поехали назад. Вы зайдете в газовую контору. Возможно, встретите Лапиня. А я отправлюсь в управление. Надо порыться в старых донесениях и журналах.
Уже недалеко от Шяуляя шофер спросил у капитана Соколовского:
— Поедем прямо через Кельмы или направо, через Тельшай?
— А где ближе?
— Через Тельшай ближе, но там ремонтируют шоссе.
— Гони по ближней, не будем жалеть рессоры — надо спешить.
Плавно покачиваясь, серая «Волга» мчится по гладкому асфальту. Соколовский с Дзенисом удобно расположились на просторном заднем сиденье.
— Не угостите ли меня сигаретой? — обратился помощник прокурора к шоферу.
— Что с тобой, Роберт? — удивлен Соколовский. — Ты ведь не куришь.
— С этим делом, будь оно неладно, не только курить начнешь, но и до запоя недолго, — проворчал Дзенис. — Чем дальше в лес, тем больше дров.
— Ничего, все обойдется. Чего в жизни не бывает. Я тебе расскажу, какой номер получился у моего дружка, участкового инспектора Езупана. Останавливает его на улице один районный ответственный товарищ и спрашивает: «А правда ли, что ты Свиндубиса вчера вором и взяточником обозвал?» Езупан опешил. «Свиндубиса? Да я такого и не знаю». — «Ты мне арапа не заправляй. Сам кашу заварил, а теперь делаешь такие глаза, будто с обратной стороны луны свалился. Был вчера на торговой базе?» — «Был». — «Говорил такие слова: допустим, гражданин Свиндубис разбазаривает казенное имущество и к тому же берет взятки, а коллектив, в котором он работает, все это видит и никак не реагирует? Сказал так?» — «Сказал. Но это же только предположение. Чтобы разговор не был в отрыве от действительности. Это я для наглядности». — «Да уж куда наглядней! Вся база только об этом и говорит. Считают, что потеряли лучшего завскладом». Езупан перепугался не на шутку. «Неужели всерьез обиделся и подал заявление об уходе? Сейчас побегу извинюсь перед ним». — «Поздно. Он уже у прокурора». — «У прокурора? Здорово! Теперь меня еще притянут по сто двадцать седьмой за клевету». На следующий день Езупана вызывает районный прокурор. «Вчера тут Свиндубис был». — «Знаю, — вздохнул Езупан. — Судить будете?» — «Будем. А вам объявляю благодарность. Свиндубис покаялся во всех своих грешках. Он решил, если уж милиция знает, нет смысла ждать. Повинную голову меч не счет. Свиндубис дорожит этим смягчающим обстоятельством». А Езупан рот разинул и глазами хлопает.
Дзенис неумело закурил.
— Зря ты, Виктор, тратишь время в своем угрозыске. Талант пропадает. Из тебя заправский юморист поручился бы. Без пяти минут Гашек. Или хотя бы один из братьев Каудзит.
Шофер прыснул со смеху. Соколовский с упреком покосился на него, потом на Дзениса и нахохлился в своем углу.
Машина приближалась к Паланге. Погода, как это часто бывает в Прибалтике, неожиданно переменилась. Солнце затянуло серыми тучами, и по крыше «Волги» забарабанили крупные капли, а через минуту полило как из ведра. Казалось, сплошная серая стена воды окружила машину со всех сторон.
— Попробуй найди в таком потопе желтый дом с зеленой крышей! — ворчал Соколовский.
И все-таки они нашли. Сперва Дзенис в переулке заметил красный «Москвич». Помощник прокурора взглянул на номер машины.
— Так я и думал. Наш друг уже здесь. Только, боюсь, не опередил бы его кто. Скорей, Виктор!