ПРИКЛЮЧЕНИЯ 1978
ПОВЕСТИ
Сергей НАУМОВ На расстоянии крика
С аэродрома, где приземлился Ли-2, его повезли на новеньком «виллисе». Молчаливый подтянутый капитан коротко козырнул и вежливо распахнул заднюю дверцу.
По сторонам бежали взбухшие, сбросившие снег поля, кое-где на речках синел еще ледок, отступивший от берегов, но уже чувствовалось: еще день-два, и хлынет тепло, сорвутся первые дожди, пробьется трава.
Майор Андрей Долгинцов смотрел на черный, слившийся с землей лес на горизонте и чувствовал, как все, что он видел, вдруг стало близким, волнующим. Подумать только — четыре года назад он воевал здесь, в морозные ноябрьские ночи сорок первого уходил за «языками» в немецкий тыл, так ни разу и не побывав в Москве.
И вот теперь, когда война идет к победному концу, внезапный вызов в столицу.
«Виллис» остановился у приземистого, незаметного серого здания. Капитан провел его мимо часовых, предъявив удостоверение. Они поднялись на второй этаж и вошли в просторную комнату, где за столом сидел человек в форме старшего лейтенанта.
— Садитесь, — предложил старший лейтенант, — генерал освободится через несколько минут.
Генерал вопреки ожиданиям Андрея оказался довольно молодым человеком с веселыми живыми глазами. Мундир сидел на нем ладно, а тройная планка орденских лент выдавала в нем человека бывалого и заслуженного. Он поднялся из-за стола, пожал Андрею руку и кивнул на кресло.
— Сколько времени вы служили в армейской разведке, Андрей Степанович?
— Два года три месяца, товарищ генерал.
— Переведены к нам в сентябре сорок четвертого…
— Так точно.
— Я помню две операции, в которых вы участвовали… Они прошли успешно. Тогда вы работали под кличкой «Седой»?
— Так точно.
— Говорят, вы удачливы?
— Всякое бывало.
Долгинцов усмехнулся.
— А все же?..
— Удачлив, товарищ генерал.
— Разряд по альпинизму…
— Кандидат в мастера.
— Историю Германии изучали?
— В пределах училища и еще немного сверх того.
— Понимаю, — генерал улыбнулся, — придется внимательно прочитать вот эти книги…
Он пододвинул Долгинцову список.
— Немецкий знаете в пределах училища или сверх того?
— Немецкий знаю, товарищ генерал.
— Это мы проверим, — весело сказал генерал, — я вам сейчас скажу в рифму по-немецки, а вы попробуйте определить, в какой части Германии я родился и жил.
Генерал откинул голову и, полузакрыв глаза, прочитал наизусть:
Ты знаешь безжалостный Дантов ад, Звенящие гневом терцины! Того, кто поэтом на казнь обречен, И бог не спасет от пучины.— Рейнланд-Пфальц, южные области, товарищ генерал. А строфа из Гейне… «Зимняя сказка».
Генерал, не скрывая удивления, внимательно взглянул на разведчика.
— Похвально… майор. Весьма похвально… Откуда такое знание диалекта?
— Приходилось допрашивать разных немцев… Подмечал нюансы в произношении.
Генерал задумчиво повертел в руках карандаш.
— О качествах разведчика много написано, еще больше говорится в официальных и частных беседах. А разведка — это тысячи мелочей, которые нужно помнить. Развитый интеллект, эрудиция, быстрота мышления… Вы должны знать правду. Выбор пал на вас по многим причинам.
— Готов выполнить задание, — Андрей привстал.
Генерал коротко кивнул:
— Тогда к делу. В боях за Шрайберсдорф нашими разведчиками захвачен тяжелораненый гауптман Удо фон Плаффен. При обыске обнаружен испанский паспорт и рекомендательное письмо к Кальтенбруннеру. Письмо содержит просьбу переправить Удо в Швейцарию. Заботливый папаша, генерал СС, просит своего старого приятеля Эрнста Кальтенбруннера об одолжении. Генерал СС Дитрих фон Плаффен погиб во время налета американской авиации на Нюрнберг. Других близких родственников у гауптмана нет. Вы одного возраста с Удо, похожи лицом, фигурой, сединой. Удо рожден на земле Рейнланд-Пфальц…
— Понимаю, — сказал Долгинцов.
— Вы пойдете на связь с нашим человеком в Австрии и останетесь там для выполнения особо важного задания.
Генерал встал, подошел к зашторенной стене и открыл большую крупномасштабную карту.
— Покажите все населенные пункты в Австрийских Альпах, где вы бывали с альпинистской группой в 1938 году…
Седой взглянул на карту и сразу вспомнил последнее свое восхождение.
Австрийцы пригласили группу советских студентов-альпинистов штурмовать трехтысячник в районе Гроссглокнер. Это был своеобразный обмен. Четверо австрийцев в то же время совершали восхождение на Ушбу. Трехтысячник они тогда взяли легко, играючи. После Тянь-Шаня и Памира Альпы показались горушками.