Старпом принес винтовку. Вся команда собралась на спардеке, иначе что за представление без зрителей? Не было только кэпа.
Бен прицелился. Винчестер выхаркнул горячее, грязновато-розовое облачко. Гул раскатился над водой. Испуганно шарахнулись чайки, вившиеся у борта. Бен опустил ружье, ожидая одобрительных возгласов. Но спардек молчал. Русский шел. Бен чертыхнулся и прицелился поверней. Всё ему мешало. Какая тут стрельба, когда палуба уползала из-под ног. Да и серые валуны не давали поймать на мушку серую среди них тень. Да и сам русский, точно издеваясь, то высунется, то скроется в камнях. Хорошо, хоть не отсиживается, а идет.
Бен целился долго. А это уже не годилось. Если долго держать руку на спусковом крючке, она становится неверной. Вот уже и галерка стала отпускать смешки. Интересуется, далеко ли упрятал боцман дармовые денежки? Может, вовсе и не ему, а кому-нибудь другому кэп должен за выпивку? Вот черти, уже прознали.
Решив быть осмотрительней, Бен принял стойку по всем правилам. Выждал, чтобы волна подняла шхуну и та на миг зависла на гребне, и тогда он плавно нажал на спусковой крючок. Но в последний миг Бен увидел, что красный за мгновение до выстрела нырнул за валун. Опять промах.
Бен стал палить торопливо, навскидку, точно отстреливался. А красный шёл…
Галерка потешалась. Старпом завелся. Разрешил взять ещё несколько ружей. Сотоварищи Бена начали палить наперегонки. Но мишень была точно бесплотной, сотканной из тумана. И тогда слепая ярость овладела стрелками. Так всегда бывает, когда толпа нападает на одного, беззащитного, и каждый старается, чтобы именно его удар решил дело.
А русский шел и шел. Вот он уже увидел высокий дым костра, поднимавшегося над бухтой. Через час-полтора он будет там. И значит, напрасно целых три месяца на шхуне ели протухшую солонину.
Вот уже и старпом выскочил с винтовкой. Кэп из рубки повелительно крикнул:
— Не мешай ребятам развлекаться. — А потихоньку, чтоб никто из команды не услыхал, добавил: — Ты что, хочешь, чтоб кто-нибудь потом ляпнул, где не надо, что за тобой «мокрое» дело?
Гремела пальба. И вот на посудине раздался вопль торжества. Русский упал. Значит, словил-таки пулю. Начался спор, чьи доллары. Вот он, голубчик, лежит, не поднимая головы. Подступили к кэпу, пусть хорошенько вспомнит, кому он должен за выпивку и сколько.
Кэп высунулся с биноклем из рубки. Разрази его гром! Русский лежал и, обратив к шхуне изможденное, заросшее пепельной бороденкой лицо, смеялся. И это была не улыбка, а страшный оскал Кэпу стало не по себе. Будто призрак глядел на него, обдавая потусторонним холодом.
Опустив бинокль, он раздраженно бросил:
— Паршивцы, вас подводит память! Где вам платить за других, вы и на себя-то не умеете заработать… Вон, глядите! — Он показал на берег.
Русский неуклюже поднялся и заковылял дальше, прижимаясь к самым скалам, точно хотел слиться с ними, раствориться в каменной тверди, недоступной для пуль.
Стрелки недоуменно переглянулись и, как по команде, опустили ружья. Их души смутил страх. Известно, моряки — самые суеверные люди на свете. Им, как никому другому, приходится порой быть свидетелями того, что необъяснимо с точки зрения здравого смысла.
Похоже, сейчас у них на глазах происходило нечто подобное.
— Ну что, заснули? — Старпом, высунувшись из рубки, прибавил словцо, которое обычно не пишут. — Надо же кончать с этим русским!
Но на старпома не обратили внимания. Матросы сбились в кучку посреди палубы и стояли, опираясь на ружья, как на палки. Кэп послал старпома поговорить с ними. А сам спустился в каюту, достал початую бутылку и основательно приложился. Он не был уверен, что команда послушается старпома. Бывает, когда и власть бессильна на корабле.
И точно. Старпом вернулся и проговорил, что парни не хотят больше иметь дело с этим русским или кто он там есть на самом деле. Его просто так не взять. А если попробовать сунуться на берег, то можно нарваться на пулю. И никому не хочется с продырявленной башкой отправляться на корм рыбам. Так что, похоже, кэп никому за выпивку не должен. Он что-то перепутал. Пусть-ка лучше подумает, как взять пушнину без всего этого…
Да, когда на судне такое, — это недобрый знак. Надо успокоить ребят, собрать ружья, потому что негоже иметь их не под замком, когда потеха кончилась. А Бен пусть даст парням работу, это отвлечет от вредных мыслей.
Он решил сопровождать русского до бухты. А там команда поостынет, одумается, что будет, если придется сойти на берег с пустыми карманами.
Кэп распорядился подать к обеду выпивку и приказал старпому объяснить всей команде, что, похоже, не они, а другие придут и снимут сливки.