Расчет был верен, впоследствии я его очень часто использовал. Что было невозможно для обыкновенного стукача, дальше зоновской оперчасти не прыгающего, то для меня было очень даже возможно... Сразу же после моего сообщения в глазах Володина стал возникать при встречах со мной напряженный интерес, замешенный на испуге и неприязни. Через два месяца я был этапирован из Наура в Краснодарский край, в колонию № 9 города Хадыженска. Надо сказать, для того чтобы этапировать стукача из колонии одной области или республики в другую, нужно оформить на него спецнаряд. Делается это через Москву, и оперчасть должна убедительно сформулировать целесообразность такого переброса. Обычно это «опасность для жизни». «Опасность для жизни» означает, что стукач на грани запала, и в связи с этим его может постигнуть возмездие. Лично мне, особенно после приведенных выше донесений, оперчасть организовывала «опасность для жизни», то есть где-то как-то «просачивалась» двусмысленная информация обо мне, «начинались» разговоры, дескать, «а не кумовский ли?». Затем меня «прятали» в ПКТ и по приходе спецнаряда вывозили в другую колонию. Простого стукача, естественно, сразу бы «съели»: посадили бы на годик в ПКТ, используя официальную власть, напугали бы, а если бы не пугался он, то изнасиловали бы, используя неофициальную власть, то есть через нас, весьма исполнительных стукачей. (Было у меня такое задание в Оренбургской колонии № 1. Дал его мне начальник оперчасти Сенеговец в 1988 году. — А. Э.)
Ну а меня просто вывозили, и все. Каждый «кум» чувствовал за мной управление, в свою очередь, управление подозревало за мной ГУИТУ, а я старался не разубеждать их в этом. По этой причине мне и организовывали «опасность для жизни», а пальцем не трогали. Если колония мне нравилась режимом и содержанием, то я не давал «никаких таких сведений», порочащих честное имя администрации, и опасностей у меня не возникало, если мне что-то не нравилось, то я организовывал себе спецнаряд, тем более что это было нетрудно, все колонии уже давно превратились в кормушку для «воспитателей» и «исправителей» преступного мира. Я не говорю о честных и хороших администраторах — они погоды не делают. Если честен и умен, то рано или поздно уйдет он из этой системы или перестанет быть честным, а честные и глупые лишь раздражают своей быковатостью... Основная масса зоновской администрации лишь работает под «честных и мужественных», научившись лицемерию у з/к и намного обогнав тех в этом искусстве.
(1981—1983 гг. Краснодарский край, г. Хадыженск. Колония № 9. Начальник колонии подполковник Зайцев, начальник оперчасти капитан Теменев, оперуполномоченный Коробов, замнач по РСР капитан Лысенко.)
С 1981 года в колониях страны начались «ломки», то есть кампания по борьбе с отрицаловкой. Людей начали бить, и очень сильно бить... В Краснодарском крае, в 9-й колонии, это началось обвально. Отряд выводили на плац, выстраивали в шеренгу, и председатель СПП вместе с нач. отряда и режимниками подходили к осужденному, отдельно к каждому, и предлагали красную повязку на руку для дежурства по зоне. Кто отказывался, того уводили в ШИЗО, кто надевал повязку, того не трогали, но путь к бродягам для него становился закрытым. Надо заметить, что таким путем создалась самая гнусная разновидность преступности, так называемые черти, зная, что замараны и им ничего не светит в лагерной карьере, а также не имея ни малейшего желания вести нравственный образ жизни, они совершают самые гнусные и явно «шизоидные» преступления.
...В ШИЗО на 300 человек было забито вдвое больше. Были перекрыты все доступы нелегальных путей чая и табака, били с поводом и без повода, в камерах задыхались, теряли сознание, пища, не отличавшаяся качеством в зоне, в ШИЗО была абсолютно несъедобной. Когда заканчивался срок 15 суток, осужденного выводили из камеры в козлодерку — так окрестили помещение для контролеров, где проходили все экзекуции, — и вновь предлагали надеть повязку и выйти с ней в зону, если нет, то вновь избивали и добавляли очередные 15 суток. Через несколько месяцев поток освобождаемых из ШИЗО достиг высокого уровня, ШИЗО очистился, те 60 человек, которые остались, выдержав все, были частично вывезены за пределы Краснодарского края, частично осуждены на тюремный режим и частично отправлены в туб. зоны с дальнейшим переводом на инвалидность...