— Можете не беспокоиться. Я вам твердо обещаю: никому ваше имя не будет известно. И еще одно обещаю: если говорите правду, вы еще будете честно трудиться по вашей настоящей специальности. Мы вам поможем.
Пришелец посмотрел на Петерса долгим взглядом, положил руки на стол и сказал:
— Записывай, товарищ.
Через полчаса Петерс вызвал Зуева.
— Вот вам адрес, — сказал он. — В этом доме у своей любовницы бывает бандит Павлов по кличке Козуля. Его надо взять.
XIII
Чекист Ведерников привык к ночным вызовам Поэтому, когда ночью раздался длинный и настойчивый звонок в дверь, он сразу стал одеваться. Открывать пошла сестра.
— Кто там? — на всякий случай спросила она.
— Открывай! Из Чека, — послышался ответ. — Поживей!
Что-то удержало молодую женщину, показалось странным: чекисты никогда не говорили так грубо. В дверь продолжали звонить. Она вернулась к брату и сказала:
— Знаешь, я чего-то боюсь. Странные люди, непохоже, что чекисты.
— Глупости! — успокоил Ведерников, — Просто, наверное, дело срочное,
И сестра чекиста открыла дверь.
Когда в переднюю не вошли, а ворвались пятеро, она сразу поняла, что произошло непоправимое. Хотела крикнуть брату, предостеречь, но ей моментально заткнули рот, связали и заперли на кухне.
Между тем сам Ведерников уже кончал одеваться и крикнул:
— Заходите, товарищи! Я почти готов.
Когда двое вошли в комнату (остальные остались в передней), Ведерников натягивал сапоги.
— Кто вы? — удивился чекист, вскакивая.
Это были его последние слова. Две пули Кошелькова прервали жизнь чекиста.
Тотчас в комнату вошли остальные, начали шарить в шкафу, открывать ящики письменного стола.
— Идиоты! — презрительно бросил Кошельков. — Кого обчистить хотите? Это же чекист, у таких в кармане вошь на аркане да блоха на цепи. Пошли, пока шухер не поднялся.
Он быстро обшарил убитого, забрал пистолет, удостоверение.
— Вот она, та самая штучка, которая нам больше всего и нужна, — сказал он, показывая красную книжечку.
Той же ночью настойчивый и тревожный звонок раздался в квартире чекиста Королева. Привыкший, как и Ведерников, к неожиданным ночным вызовам, Королев, крикнув «Сейчас, товарищи!», накинул на плечи шинель и открыл дверь. Он был убит, не успев сказать ни слова.
Так у бандитов появилось еще одно чекистское удостоверение…
23 января на аффинажный завод, где выделяют золото, серебро и платину из сплавов, явились двое чекистов с вооруженной охраной, вызвали председателя завкома и объявили, что для государственных нужд немедленно требуются все имеющиеся в наличии запасы драгоценных металлов. Молодой и неопытный предзавкома, загипнотизированный словами «для государственных нужд», чекистскими удостоверениями и солидной охраной, занявшей все входы, повел «товарищей Ведерникова и Королева» в хранилище. Там «чекисты» изъяли три фунта золота, три с половиной фунта платиновой проволоки, составив по всей форме «акт». Правда, из кассы зачем-то были прихвачены еще и все имевшиеся в наличии деньги — 25 тысяч, но… «государственные нужды», — и предзавкома подавил возникшее было сомнение.
В тот же день и на следующий подобные операции были проведены еще на нескольких заводах. С соблюдением видимых формальностей там изымались деньги из касс. На председателей завкомов действовали магические слова «государственная необходимость» и непоколебимое доверие к чекистам.
Для борьбы с обнаглевшими бандитами нужны были чрезвычайные меры.
26 января в «Известиях» под заголовком «Москва на военном положении» был опубликован приказ окружного военкома Муралова:
«На основании чрезвычайных полномочий, предоставленных мне постановлением Совета Народных Комиссаров об объявлении Москвы на военном положении, приказываю:
1) Всем военным властям и учреждениям народной милиции в пределах Московской Окружной железной дороги расстреливать всех уличенных и захваченных на месте преступления бандитов, виновных в производстве грабежей и насилий.
2) Всем гражданам г. Москвы, имеющим какие-либо сведения о местопребывании преступных элементов и о готовящихся преступлениях, немедленно сообщить все им известное лично или по телефону.
3) За несообщение известных им сведений, виновные подлежат наказанию наравне с бандитами, коих они укрывают».
На площадях и перекрестках, в самом центре и на глухих окраинах появились усиленные патрули чекистских и милицейских отрядов, которым были приданы взводы солдат Московского гарнизона. В театрах и ресторанах, на площадях и рынках спешно установили сотню дополнительных телефонов. Московский уголовный розыск получил в свое распоряжение пять автомашин — три легковые и два грузовика. Каждое авто, пробивающееся по заснеженным улицам, по многу раз останавливали патрули, придирчиво проверяли документы и пропуска. Георгий Тыльнер с двумя сотрудниками остановили однажды за Триумфальными воротами черный крытый автомобиль, вежливо, но тщательно — так учил начальник МУРа Трепалов — проверили документы. Держа в руках книжечку в твердом переплете с надписью: «Совет Народных Комиссаров», Тыльнер с удивлением и радостным испугом прочел фамилию Ульянов-Ленин. Вспомнив, что пропуск этот был похищен бандой Кошелькова, на всякий случай сверил фотографию с личностью человека, сидевшего в машине, вдруг расплылся в радостной улыбке и, возвращая документы, взял под козырек:
— Извините за задержку, товарищ Ленин.
— И не подумаю! — сказал Владимир Ильич. — За что же вас извинять? За службу? Правильно поступаете. Давно бы так. — И тоже поднес руку к шапке.
Тыльнер, залившийся краской, вновь взял под козырек и долго стоял так, глядя вслед удаляющейся машине.
XIV
Была арестована любовница Козули. При обыске у нее был найден саквояж, полный драгоценностей. На допросе она призналась: Козуля назначил ей свидание в ресторане Николаевского вокзала в среду, приказав принести саквояж.
— Вот и поедете туда, — сказал Зуев. — А мы вас проводим.
В среду в вокзальном ресторане среди старых официантов появилось несколько новичков. Работали они старательно, хотя и неумело, и за каких-нибудь два часа успели переколотить столько посуды, что заведующий только за голову хватался. Но молчал — в точном соответствии с приказом, который накануне получил от ЧК.
Новым был и швейцар — атлетического сложения парень, на котором по всем швам трещала ливрея.
За столиком у окна сидела молодая женщина с испуганным лицом, все время поглядывая на дверь. На подоконнике рядом с ней стоял саквояж. Ей подали обед, она оставила его почти нетронутым.
Козуля появился только к вечеру. Он походил по площади, потолкался среди пассажиров и, наконец, решившись, заглянул в ресторан.
— Надо раздеться, гражданин! — сердито напомнил ему швейцар, выходя из-за барьера.
Козуля лениво повернулся, готовясь сбросить пальто на руки швейцару.
— Пожалуйте! — сказал тот, заходя ему за спину, и схватил бандита за локти.
Тут же подбежали «официанты», и Козуля был обезоружен.
«Швейцар», скинув ливрею; отправился за извозчиком. Бандита в сопровождении двух чекистов повезли в МЧК. В спешке они забыли в гардеробе снятое с бандита пальто, и всю дорогу Козуля ежился от холода и скрипел зубами в бессильной ярости.
На Лубянке его поместили в пустом кабинете следователя.
Молодые чекисты радовались: ближайший соучастник Кошелькова в их руках, теперь легче будет добраться и до главаря. Доложили Петерсу.
— Давайте его сюда, — распорядился Ян Христофорович.
Зуев тотчас отправился за Козулей. Кабинет, куда четверть часа назад поместили бандита, был пуст.
Козуля бежал. Бежал самым примитивным способом: он вышел в пустынный в эту минуту коридор и походкой очень торопящегося человека пошел к выходу. На окрик молоденького часового небрежно бросил: