Однако, пока я выбирался на дорогу, пока, глядя вслед саням, раздумывал, что делать, они укатили довольно далеко. Этак можно было и упустить внезапную находку. Я живо повернул лошадь, понукнул ее и вскоре стал заметно настигать бородача в пестрой дохе. Между тем он, видимо, заметил мой маневр и, нагнувшись, начал что-то шарить у себя в сене под ногами. Я полагал, что бородач ищет кнут и сейчас станет настегивать Ласточку, чтобы уйти от погони, но, к моему удивлению, он поднялся на ноги и стал ее придерживать.
Когда я подъехал вплотную, он вовсе остановил лошадь и, встав коленом на свое высокое сиденье, уставился на меня рыжеватыми мрачными глазами из-под насупленных, сросшихся бровей.
Лицо его я не особенно запомнил. В памяти осталось только, что оно было худое, бледное, заросшее бурой щетинистой бородой.
— Ты что вернулся? — крикнул он мне, оскалившись, как будто смеясь. — Или забыл что?
— Ничего не забыл, — волнуясь, ответил я. — Ты лучше скажи, где раздобыл свою кобылу?
— А это не твое дело, — ответил он, все так же по-волчьи скаля зубы. — Ну-ка поворачивай обратно!
И тут пола его дохи чуть отвернулась, и из-под нее выглянуло вороненое дуло винтовочного обреза.
«Черт подери! Что же делать? — подумал я. — Куда я против него с голыми руками? Не лезть же на рожон?»
Проклиная все на свете, повернул я обратно лошадь, все чувствуя, как буравят меня эти рыжие глаза, и... больше ничего не помню.
После уж, когда я очнулся в больнице, мне рассказали, что выстрелил он мне в спину из обреза. Пуля вот здесь, как видите, прошила меня насквозь, а из двух других, что он послал мне вслед, одна плечо задела, а другая коня царапнула. Он, должно быть, с этого и понес вскачь. Так бы, наверное, где-нибудь и убился, если бы не налетел на колхозников, ехавших порожняком за дровами.
Они потом следователю рассказывали, что видели, как кто-то гнался за моей кошевой, но, заметив их, повернул обратно.
В тот же день, как меня привезли, милиция наладила погоню на восьми лошадях за этим волчиной, но вы представляете наши леса, таежные трущобы, снега по грудь. Найти там человека не так-то легко, тем более что зимний день с воробьиный коготок, а ночи темные.
В больницу меня привезли почти без дыхания, не думали, что выживу, потом пришлось в областную клинику перевезти, там две операции делали, и только через год я, слабый, худой, похожий на мертвеца, выписался наконец из хирургического корпуса.
Посмотрел я на себя в зеркало и, стыдно сказать, заплакал. Ведь я был до этого человек как человек, здоровый, молодой, сильный, а теперь самому страшно взглянуть. И к тому же инвалид. О работе пока запретили и думать.
Но оказалось, что есть еще и хуже несчастья — перестал я получать письма от жены. Бедная моя жена! Сколько она там на фронте перемучилась, как она тревожилась, узнав про мое ранение! А едва я стал поправляться, как с ней что-то там приключилось. Куда я только не писал, но никак не мог добиться толку. Думаю, вам нетрудно себе представить мое душевное состояние в те черные для меня дни.
Если бы я хоть мог работать, то все же сколько-нибудь отвлекался бы от своих неотвязчивых, тяжелых дум. Стыдно признаться, какие малодушные мысли приходили тогда мне в голову, и лишь одно мешало уйти из жизни — мысль о том, что только я один знаю в лицо желтоглазого бандита, натворившего столько преступлений. Ведь он и у меня отнял буквально все: здоровье, работу, возможность защищать Родину. Нет, я должен был его найти! Должен!
Меня мучило сознание, что, пока я тут валяюсь в постели, там, где-то в тайге, бродит матерый волк, выглядывая себе новую жертву. Каких только планов я не разрабатывал, с помощью которых можно было выследить и схватить этого бандита! Как только немного окрепло здоровье, решил начать действовать.
Прежде всего направился в областное управление милиции. Там внимательно выслушали все, что я рассказал, но от помощи моей вежливо отказались. Оказывается, примерно в тех же местах, где орудовал Желтоглазый, была выслежена и арестована банда из трех человек, пытавшаяся ограбить магазин. Преступники пытались бежать, но были убиты. Товарищ, беседовавший со мной, полагал, что один из них и был тот самый бандит, с которым я столкнулся в тайге.
Меня, однако, эти разговоры не убедили, и я обратился к заместителю начальника управления подполковнику Егорову, о котором не раз слышал, что это интересный, живой человек, настоящий знаток своего дела.
— Что же, — сказал он, выслушав мое довольно необычное предложение, — ведь вообще наша работа без помощи населения не стоит ломаного гроша.