У них на верху «пирамиды» значилось: «высокий мужчина с интеллигентным лицом, лет 50—55, волосы черные, на висках седина, глаза большие черные, нос прямой, одет в костюм светло-серого цвета, галстук в крупный розовый горошек...» Они его так и обозначили на «пирамиде» — «интеллигент».
Второго грабителя женщины запомнили хуже. Он был в больших темных очках, закрывавших чуть ли не половину лица. Как утверждала актриса, второй тоже немолод. Она заметила морщины на лице, да и фигура раздавшаяся, мешковатая.
Второму они дали условную кличку «коротышка» и отставили его пока в сторону. Все внимание на «интеллигенте». Конечно, он мог перекрасить волосы, сменить одежду, навести камуфляж. И все-таки его лицо запомнили. И еще бросалась в глаза деталь: грабители хорошо изучили дом, где жила актриса, и даже знали, что в квартире есть черный ход.
Слова «черный ход» подчеркнули жирной чертой, ибо тут прослеживалась следующая вещь. Почти все предыдущие квартирные кражи совершались через черные ходы. Грабители ловко вскрывали заколоченные двери, используя различные «фомки», ломики, ножницы для железа. Быть может, «интеллигент» и его компаньон именно те люди, которых они давно ищут?
Правда, остальные кражи совершались, когда хозяев не было дома. А здесь грабители пошли на большой риск. Они заведомо знали, что квартира не пуста, и придумали ноты композитора. Зачем? А вдруг у актрисы был еще кто-то, например, ее друзья из театра и тем более мужчины? Нет, они действовали наверняка. Они точно знали, что не встретят сопротивления. И опять вопрос. Почему знали? Кто-то их навел. Навел тот, кто каким-то образом был вхож в квартиру актрисы. И совсем не случайно прозвучала фамилия композитора, который дружил с хозяйкой.
Описанный портрет «интеллигента» проверили по фотокартотекам. Бесполезно! Ничего похожего не обнаружилось. Но ведь не новичок действовал, не дилетант, а опытный, матерый вор.
И вдруг кого-то осенило. Стоп! А почему мы отставили в сторону «коротышку»? А если все наоборот? «Коротышка» — главный исполнитель, а «интеллигент» взят для «ширмы»? И для помощи. «Коротышка» прятал свое лицо, и одет он был стандартно, без броскости. И вот уже «коротышка» перемещается на верх «пирамиды». Рядом с «интеллигентом». Кто из них королева, а кто пешка?
И вдруг всплывает еще одна вещь. С месяц назад была ограблена квартира профессора Н. Ограблена кощунственным образом. Профессор скончался, и в те часы, когда его хоронили, квартиру обворовали. Лифтерша видела двоих мужчин с тюками, спускавшихся по лестнице. Но тревоги не подняла, так как один из мужчин якобы оказал: «Мы с эпидемстанции, относим вещи покойного». Мужчин она в лицо не запомнила. Но заметила, что один был выше, другой ниже. И оба пожилые.
Сестра профессорши вспомнила, что среди тех, кто заходил в квартиру выразить соболезнование, были и незнакомые им. Профессор имел большую известность. И, естественно, люди шли самые разные. Среди них были и двое пожилых мужчин в черных костюмах. Один высокий, другой пониже. Почему они бросились в глаза? У того, что пониже, были большие темные очки.
Итак, вроде все совпадало: рост, возраст, темные очки.
Вроде... Но кто может дать гарантию полной достоверности их гипотезы? Гипотеза есть гипотеза. А в розыске надо оперировать фактами и только фактами. Причем неопровержимыми.
Смирнов не единожды вспомнил слова своего первого учителя Слепнева. «Учти, Борис, — говорил он, — у нас за каждой маленькой ошибкой стоит чья-то человеческая судьба».
Штаб по розыску преступной группы возглавил Иван Васильевич Парфентьев [17], человек с поразительным чутьем и железной выдержкой. Смирнов — на правах заместителя и куратора от Главного управления.
В это время работники милиции взяли под контроль все комиссионные магазины и скупки города, Конечно, опытные воры не понесут украденные вещи сразу же в комиссионку. Будут выжидать. Но, с другой стороны, сбывать им вещь все равно придется. Они могут использовать для этой цели перекупщиков, спекулянтов. Наконец, попытаются увезти награбленное в другие города. И все-таки теплится надежда — какие-то вещи попадут на прилавок.
Оперативная работа шла по многим направлениям. Например, заинтересовала их одна газета. Газета эта издавалась в Казахстане, а нашли ее в одной из ограбленных квартир. Потерпевшие выписывали только московские газеты. Кто обронил ее? И почему казахстанская газета вдруг очутилась в московском переулке? Число, которое стояло на газете, было недавним. Наверху первой страницы карандашом написана цифра 23. Так обычно метят на почте перед отправкой адресату. Вполне возможно, кто-то из москвичей интересуется казахстанским изданием. Взял и выписал!
Газета не давала покоя Смирнову, просто жгла руки. Почему-то ему казалось, что они сейчас держат тоненькую ниточку, которая может вывести их на след. Он не мог ничего объяснить ни себе, ни товарищам, но предчувствие редко обманывало его.
Дали команду проверить на выборку несколько отделений связи в том районе, где больше всего совершилось краж, чем черт не шутит? Дня не прошло, как сообщение: «Есть человек!» Вот это удача! Прямо в яблочко? Кто же он? Оказывается, крупный инженер-горняк. Долго работал в Казахстане. По старой памяти выписывает газету на московский адрес. И как раз газету за то число он почему-то не получил. Даже на почту звонил. Но ему сказали: «Отправили. Может, сами куда задевали». Поинтересовались: «А кто у вас разносит почту?»
— Девушка одна, Валей зовут. Очень расторопная и аккуратная. Всегда корреспонденцию приносит вовремя.
На почте о Вале тоже самые лучшие отзывы.
— Нельзя ли ее увидеть?
— К сожалению, нельзя, она в отпуске. Уехала куда-то отдыхать.
Вот так. Выстрел в яблочко оказался холостым. Надо ждать Валю! А это опять время. Об «интеллигенте» и «коротышке» тоже ничего нового нет. Проверили все сомнительные адреса, просмотрели кучу старых уголовных дел, опросили добрую сотню людей. Все вхолостую.
Парфентьев нервничал, но вида старался не подавать. Людей не подгонял, разноса никому не устраивал, наоборот, подбадривал: «Ничего, ребята, не будем гневить судьбу. Куда они от нас денутся, голубчики?»
...Смирнов только что вернулся в свой кабинет с обеда, как зазвонил телефон. Взял трубку и услышал голос полковника Данилова:
— Смирнов? Ну с вас, как говорится, причитается. Мои ребята вам с Парфентьевым подарок сделали. Сейчас пришлю.
Да, это был действительно подарок. На столе лежал пиджак, сшитый по последней моде, с блестящими металлическими пуговицами и иностранной наклейкой. И только если присмотреться внимательно, можно было заметить: на плечах у пиджака были вставлены клинья. Видно, пиджак хозяину стал мал, и портной расширил плечи с помощью двух кусков такой же материи, только чуть поновее.
Именно такой пиджак был похищен из квартиры профессора Н. Хозяйка сразу же узнала его. Правда, сказала, пуговицы были другие, перламутровые. Пуговицы — ерунда, их могли специально заменить. Но не ошибается ли хозяйка? Сын хозяйки подтвердил то же: пиджак его. Кроме того, куплен он был за границей. Такие у нас в продажу не поступали.
А вот фамилия человека, сдавшего его в комиссионный, — Мотонин Виктор Петрович. Проживает на Хорошевском шоссе...
И тут Смирнова словно током ударило. Ведь у почтальонши была фамилия тоже Мотонина [18]. Неужели теперь они вышли на верный след?
В большом мрачноватом доме на шестом этаже (самом верхнем) живет семья Мотониных. Вроде семья как семья. Мать, крепкая еще, молодящаяся женщина, и двое детей — брат и сестра. Правда, соседи Мотониных не особенно жалуют. Виктор Мотонин — нагловатый парень, кого угодно оскорбит, обидит. И мамаша, Мария Георгиевна, тоже женщина грубая, злая. К Вале мужчины какие-то приходят часто, пьяные. И сами Мотонины пьют крепко. Денег на горячительные напитки не жалеют.
Утром в квартиру Мотониных постучали. Открыл Виктор, увидел троих мужчин и изменился в лице.
— Вам кого?
— Здравствуйте, мы из милиции. Есть к вам разговор. Позвольте пройти?
Виктор опустился на краешек тахты, глухо выдавил:
— По какому вопросу?