– Гриппа, ты не против, если я сейчас принесу свой кусок смолоть.
– Неси, конечно.
Дуся вскоре вернулась, неся в руках тарелку с небольшим куском мяса, очищенной луковицей и двумя зубчиками чеснока.
– Надо же, работает как зверь, что хочешь смелет – приговаривала Дуся, приминая ложкой фарш. Тут у неё зазвонил телефон, разговаривая, она прижала телефон плечом к уху и, накрыв фарш салфеткой, кивнула Гриппе и ушла. Помыв мясорубку и протерев стол, Гриппа сварила себе кофе. Не успев допить, Гриппа увидела возвращающуюся Дусю, выражение лица у неё было растерянным.
– Гриппа, я у тебя фарш не оставляла? – и обшарив глазами стол, плюхнулась на стул.
– Ты его точно с собой унесла, шла и по телефону всё говорила. Я представляешь, говорила Дуся, всё обшарила, помню, что вроде на стол в кухне поставила, потом мне брат позвонил, они с Танюхой из отпуска вернулись. Ну, поговорила, захожу, думаю сейчас котлет поджарю, а фарша нет, и тарелки нет.
– А может ты его выронила, когда по тропинке шла и за разговором не заметила, а тарелку пустую уже поставила – предположила Гриппа.
– Так и тарелки-то нет.
– Да… протянула Гриппа.
– Может это домовой взял – сказала Дуся, мне рассказывали, что домовые предметы всякие прячут, а потом подкидывают назад, когда всякую надежду потеряешь найти. Гриппа недоверчиво посмотрела на Дусю.
– Пойдём вместе, поищем.
Дусин дом был рядом, они прошли через калитку в саду. Гриппа внимательно смотрела на дорожку, пройдя к крыльцу, осмотрела лавку где, по словам Дуси, она сидела и разговаривала по телефону. Пройдя на кухню, Дуся уже в который раз распахнула холодильник, демонстрируя Гриппе отсутствие фарша. Гриппа стала осматривать стол. Стол по внешнему виду напоминал комод, он был старым, Дуся его покрасила в белый цвет и прилепила по краям розочки из салфеток, стол стал в стиле прованс. Розовые занавесочки в мелкий цветочек, красовавшиеся на окне хорошо сочетались со столом. Гриппа заглянула за стол и заметила застрявшую тарелку между стеной стола и стеной под окном, но фарша не было. На подоконнике важно сидел большой пушистый рыжий кот. Кот внимательно следил за тем, что делают женщины. Гриппа показала Дусе на валяющуюся тарелку, а потом на кота. Кот, прижав уши и округлив глаза, выжидательно смотрел на Дусю.
– Пойди сюда сволочь рыжая, – сказала Дуся.
Стаскивая кота с подоконника, Дуся раскрыла пасть коту и стала нюхать. Кот благоухал свежим фаршем и чесноком.
– Сожрал гад.
Отпустив кота, Дуся сокрушенно сказала, – и куда ему только влезло столько фарша. Посмеявшись Гриппа ушла.
Глава 3
На следующий день Агриппина Петровна встречала гостей. К дому подъехал микроавтобус, Семён Иванович по-хозяйски распахнул дверь перед гостями. Гриппа выпорхнула в сарафане навстречу. Приветливо улыбаясь, её брови чуть вздрагивая, взлетали вверх, что делало её лицо ещё больше приветливым. Этой мимике научил её друг из Краснодарского театра. Гриппа провела всех на веранду и усадив за стол, продолжая улыбаться, теперь уже только уголками губ, стала разливать чай из самовара. Она заранее выставила на стол мёд, варенье, лимон и небольшие крендельки с маком. Семён Иванович шепнул Гриппе – вообще-то французы не пьют утром чай с кренделями, предпочитают кофе.
– Ничего, пусть вписываются в русскую действительность – также шепотом ответила Гриппа.
Незаметно она разглядывала гостей. Завьялов Пётр Фёдорович, был типичный русак, коренастый с коротко стриженными стоящими щетиной светлыми волосами, с круглым лицом, полными губами и светло-серыми глазами. Его сын Гена – точная копия отца, только моложе. Их манера держаться ничем не выдавала, что они живут не в России. Гена постоянно находился с отцом, а сейчас и вовсе стал у него работать и все его движения тела были как у отца.
Всё внимание Гриппы сосредоточилось на Лорен – будущей жены Гены.
От неё веяло незнакомыми Гриппе флюидами, Лорен не говорила по-русски и Гриппа наблюдала за её движениями и мимикой лица. Она была невысокого роста, худенькая, узкобедрая, но не бесформенная, лицо немного скуластое, брови у основания широкие, переходящие почти в прямые линии, серые глаза имели оригинальную форму, про такие говорят – рыбками. У неё была короткая стрижка, впереди прядь темно-русых волос, доходившая до мочки уха. Губы имели чёткий рисунок. Гриппа не сказала бы, что Лорен красавица, но живые смешливые глаза под её редкой формы бровями, придавали ей шарм и обаяние. На ней были светлые бриджи и белая батистовая туника, доходящая до бёдер с глубоким у-образным вырезом на груди. Гриппа с удивлением наблюдала за поведением Лорен. Эта девочка вела себя непринужденно и естественно, совершенно не заботясь о том, какое она произведёт впечатление, лицо её выражало добродушие. Гриппа сравнила её с девчонками, которых знала. Ощущалась разница, вне сомнения, что Лорен мир воспринимала иначе.