Гриппа застала Карли в саду. Карли стояла уперев руки в бока и спокойным металлически – командным голосом внушала своим внукам 7 и 8 лет, что если они не отпустят кошку, которую они стригли под льва, то вишневый пирог они вечером не получат. Мальчики знали, бабушка не врёт. Младший Вовка, представив пирог, выпустил лапы кошки, кошка почуя возможность свободы, вывернулась и прыгнула в кусты. Тут Карли увидела Гриппу по её загадочной физиономии поняла, что есть новости.
Они уселись на лавочке под кустом, Карли принесла печенье и заварила чай.
– Ну-у? – протянула Карли.
– У меня скоро будет роман.
– Что клюнул?
– Нет, он ещё не знает, что будет моим.
Карли бросила оценивающий взгляд на Гриппу.
Ничего особенного, даже она бы сказала, что довольно заурядная внешность.
Но вслух она произнесла:
– Гриппа, ну чем ты их берёшь?
Гриппа встала, стряхнув упавшие крошки печенья с её длинной юбки, собранной на талии в сборку, и прошлась по тропинке от столика плавно покачивая бедрами, а повернувшись озарила Карли мягким влекущим взглядом расширенных глаз.
– Поняла как?
– Дай я теперь.
Карли засеменила по дорожке виляя тощим задом, а повернувшись вытаращила свои глубоко посаженные глаза, отчего её лицо приобрело зверское выражение.
Гриппа зашлась в смехе.
– Ой, Карли, похоже на то, что ты очень хочешь в туалет, а его нет ни там, не здесь.
Карли представила эту картину со стороны и они хохотали уже в месте.
Глава 2
Агриппина Петровна была знакома с колористикой и стилистикой не по книгам, у неё это было от природы, она чувствовала и знала, что и когда надеть. В Агриппине Петровне проснулась охотница, она понимала, что Семёна Ивановича сразу не взять, и придумывала сценарий обольщения и захвата. Вначале в срочном порядке сшила два новых сарафана, новые вещи придавали ей новизну восприятия самой себя. Кроме этого, они должны были подчеркнуть изображаемые ею качества. Один сарафан был небесного цвета, складки ниспадали от горла к ногам, ткань была легкой и сквозь неё лишь слегка угадывались контуры тела, вырез был скромным. Этот сарафан про себя Гриппа назвала – сарафаном непорочной девы Марии. Другой сшила полной противоположностью, который подчеркивал все её прелести, сарафан был ярким, розовый с черным. Агриппина Петровна решила примерить, как она выражалась, и тяжёлую артиллерию, т. е. присмотреться к нему поближе и узнать о нём как можно больше. Её воображение подпитывали множество прочитанных детективов, а особенно она любила Эраста Петровича Фандорина – главного героя романов Акунина. Она представляла себя рядом с ним и Масой, переодетой в мужской костюм, участвующей в разных опасных сценах. Она даже однажды, переодевшись в бомжиху, зашла к соседке, чем перепугала её до икоты.
Гриппа решила поменять плотные шторы в пристройке, на полупрозрачные, через которые она могла бы спокойно наблюдать за ним из беседки, оставаясь не замеченной. И вот настал день заселения Семёна Ивановича, Гриппа шла впереди, неся свой корпус особенным образом, встряхивая периодически волосом, дойдя до двери пристройки, Гриппа повернулась отдать ключи, и оценить произведённый эффект, но Гриппин корпус не произвел впечатления на Семёна Ивановича, глаза его были сосредоточенными, а взгляд отсутствующим.
– Странно, подумала Гриппа, на отдыхающего он не похож.
Вечером Гриппа увидела из окна комнаты своей мансарды, падающий свет на газон из окон пристройки и вышла занять свой наблюдательный пункт в беседке. Каково же было её удивление, когда она увидела, что окна пристройки задернуты не её шторами, специально купленными, а чужими и плотными.
Удивление сменилось любопытством, зачем одинокому отдыхающему мужчине тратиться на шторы, да ещё так стремительно. Гриппа в уме выстроила предположение. Это было банально, ну, конечно, женат и конечно, дама.
Тропина от калитки до пристройки хорошо освещалась, и всякое движение по ней, было видно Гриппе.
– Если он занят – думала Гриппа то и бог с ним, посмотрю просто для пополнения багажа, какая-такая женщина может быть у этого сухаря. Гриппа села за ноутбук, расположив его так, что бы видеть дорожку. Было уже довольно поздно, но, никто посторонний на тропинке не появлялся. Гриппа отправилась спать. Разбудил её стук в дверь, накинув плед, она открыла дверь, в проёме стоял Семён Иванович, Гриппа удивлённо щурясь своими подслеповатыми глазами, ещё не успев надеть очки, с разметавшимися волосами, выпалила – Вы? Семён Иванович, извинившись за ранний визит, держал в руке деньги.