— Ничего; замёрзнет вода, и тогда возьму их. Лишь через двое суток Айвам вырубил изо льда нерп и приволок их в пещеру. О, это был большой запас пищи!
Можно долго плавать во льдах. И всё же грустно было ему. Ледяной домик надоел. Айвам постоял немного, посмотрел на вспыхивающие звёзды, на голубые полосы льдин, с которых сдут снег, и, чтобы чем-нибудь нарушить гнетущую тишину и одиночество, не пожалел и выстрелил в небо два раза. Если бы узнал сейчас про это дядя Тэнмао, он заругал бы его за эти два патрона.
За день Айвам так утомился, что, напившись чаю и отказавшись от еды, юркнул в спальный мешок и так крепко заснул, как никогда не спал.
Ранним утром весной 195… года с московского аэродрома снялись один за другим самолёты под управлением лучших пилотов страны.
Подмосковье уже покрылось весенней зеленью, и капли утренней росы поблескивали, как жемчужины.
Армада воздушных кораблей легла на курс «Москва — Северный полюс» для организации в высоких широтах дрейфующих станций по изучению центрального бассейна Ледовитого океана.
Это были тяжёлые транспортные самолёты, заполненные всевозможными грузами: специально приготовленным экспедиционным продовольствием, разборными домиками, палатками, грузовиками и легковыми машинами, тракторами и вездеходами. Экспедиции были приданы и вертолёты.
Высокоширотную экспедицию возглавлял известный полярный деятель вицеадмирал Бахарев — человек с многолетним опытом и знанием суровой Арктики.
На борту флагманского самолёта вместе с Бахаревым находились лучшие советские полярники. Это были люди, не один раз зимовавшие на полярных станциях, принимавшие участие в различных северных экспедициях. Суровые, но сердечные советские люди.
Здесь были гидрологи, аэрологи, магнитологи, метеорологи, опытные радисты и учёные из Академии наук СССР. Шестьдесят восемь отважных исследователей, которых страна вооружила современной высокой техникой и снабдила всем необходимым.
Через несколько часов далеко позади остался зелёный ковер Подмосковья, и самолёты шли над тундрой, всё ещё кое-где закрытой белоснежной пеленой, над морскими заливами, закованными тяжёлыми, паковыми льдами. Здесь, над белоснежным покровом льдов, солнце светило уже почти круглые сутки. Оно слепило глаза и всюду отражало длинные-длинные лучи.
Флагманский самолёт углубился в океан для попутной и предварительной разведки льдов. Под крылом самолёта — хаотически нагромождённые торосы, как будто здесь недавно произошло землетрясение. Бесконечные ледовые поля глазом не окинешь даже с высоты!
Но вот самолёт вышел на разводья с синей-синей окраской воды. Окраска меняется по мере продвижения вперёд. Вода вдруг становится то иссиня-чёрной, то голубовато-зелёной, то серой, то кажется ярко-бирюзовой, мерцающей. Это небо окрашивает воду во всевозможные цвета. Окраска её зависит и от того, под каким облаком проходит самолёт, какой плотности облако.
В широком арктическом небе бродит, как хозяин, почти не заходящее солнце. В воздухе штиль, и эта тишина будто заглушает гул моторов, и на миг громадный самолёт как бы останавливается и повисает в воздушном пространстве.
Гидрологи произвели разведку, и самолёт взял курс на радиостанцию мыса Северного, где перед полётом в центральный бассейн Арктики была намечена остановка.
Всё внимание береговых полярных станций в эти дни было привлечено к высокоширотной экспедиции. Знал о ней и смотритель маяка дядя Тэнмао. Он особенно следил за подготовкой этой экспедиции. Интерес у него был не праздный, и радист местной полярной станции охотно ему рассказывал о ней. В это время дяде Т энмао пришла мысль: а хорошо бы встретиться с адмиралом и поговорить о мальчике! Ведь Айвам вот уже несколько месяцев плавает на дрейфующей льдине. Конечно, у Айвама всё есть. С рыболовным крючком, с ружьём, с необходимым запасом одежды можно плавать и дольше. А кроме того, он же не один. Таграй утверждает, что видел щенка, который бегал за ним. И все же. мальчика ведь надо спасать! В самом деле, сейчас же не старый шаманский закон, когда нельзя было спасать человека!
Тэнмао твёрдо решил, что в этом деле адмирал очень может помочь. Но как с ним встретиться — вот задача! До радиоцентра, где адмирал остановится, самое меньшее два дня езды на хороших собаках. Самолёты же ближайшего авиаотряда и Таграй ушли на ледовую разведку по обслуживанию высокоширотной экспедиции. Тэнмао сидел у матери Айвама и делился с ней своими планами.