— Уакат, — говорил он ей, — адмирал ведь знает меня. Ты помнишь, когда я пришёл к нему в прошлом году на ледокол и сказал, что мне для маяка нужен новый мотор, он тут же велел дать его, а мне сказал: «Молодец, Тэнмао, так и нужно заботиться о своём маяке». Ты думаешь, почему он так сказал? Потому что я знал, как с ним разговаривать. А теперь разве не найдётся у меня сильных слов, чтобы поговорить о мальчике? Конечно, найдётся! Есть они у меня. Я решил поехать к нему. Я соберу упряжку из лучших собак селения. Кто же мне откажет в собаках, раз такое важное дело?
— А может быть, и мне поехать с тобой? — робко спросила Уакат. — Я прихвачу с собой ту чёрно-бурую лисицу, которую храню много лет, и отдам ему. Когда он увидит её, он обязательно захочет помочь нашему мальчику. Это же очень редкая шкурка.
— Отец Айвама — твой муж и мой брат, — когда еще был жив, сказал: этого редкого зверя продавать нельзя, пока не вырастет Айвам. Ведь может случиться, что он поедет на Большую землю. Видишь, как много молодых людей едут учиться в Ленинград! Вот тогда за чернобурку ему можно будет купить пиджак и матерчатое пальто. Ты забыла об этом разговоре твоего покойного мужа?
— Нет, Тэнмао, не забыла… — И, помолчав, сказала: — А если Айвам пропадёт во льдах, как пропал его отец, кому тогда покупать пальто? А? Тэнмао был разумным человеком: он молча согласился, молча выпил большую кружку чая, поставил осторожно её на стол, провел рукой по отсутствующему глазу и сказал:
— Уакат, шкуну из кости, которую вырезал много лет и вчера закончил, я тоже подарю адмиралу. Это очень хорошая шкуна. Я делал её по рисунку своего дяди, который плавал на такой шкуне. Это шкуна Амундсена — «Мод». Мой дядя, когда плавал на ней и когда ему нечего было делать, рисовал её красящим камнем на оленьей ровдуге. Он нарисовал её очень хорошо и спрятал себе в сундучок. После его смерти я нашел эту шкурку и, когда увидел рисунок, решил сделать этот кораблик из кости. Правда, Уакат, это будет хороший подарок адмиралу?..
Местная гостиница, где остановился вице-адмирал Бахарев, была превосходной. Двухэтажное каменное здание, построенное из местных материалов. Здесь есть даже один номер «люкс» из трёх комнат.
Вице-адмирал сидел в кабинете и просматривал нанесённые на карты пути дрейфов различных экспедиций начиная с Нансена, Амундсена и кончая «Челюскиным». Разноцветные линии «петляли» на карте, и Бахарев что-то записывал себе в блокнот. Затем он встал, прошёлся по кабинету, подошёл к окну.
Вошел начальник радиоцентра.
— Смотрите, Михаил Михайлович, какой превосходный вид из этого окна, какая перспектива!.. А вон смотрите, смотрите, как несётся упряжка собак! Пр ямо со скоростью самолета «У-2».
— Это какая-то дальняя. У нас нет таких собак. По весеннему насту собаки быстро бегут, легко. Поразительная все-таки скорость, — удивлялся вице-адмирал.
— А говорили, что мотор в Арктике съел сердце собаки. Глядите, как они мчатся.
Скоро Бахареву доложили, что его хочет видеть смотритель маяка Тэнмао, который только что подъехал на собаках.
Тэнмао вошёл и немного смутился, увидев богатую обстановку номера «люкс»: такой ему ещё не доводилось встречать. Прячась за его спину, стояла Уакат.
— Здравствуй, Тэнмао! — идя ему навстречу и протягивая руку, сказал Баха-рев. — Что за срочное дело привело тебя сюда? Не мотор ли испортился, который ты получил в прошлом году?
— Нет, товарищ адмирал, мотор работает хорошо. Другое дело есть, важное дело.
— Ну, садитесь, садитесь, — жестом пригласил он их на диван.
Тэнмао стал распаковывать шкуну, завернутую в оленью ровдугу.
Передавая шкуну вице-адмиралу, сказал:
— Я привез её вам. Много лет работал над ней. Вот по этому рисунку. — И Тэнмао рассказал ему историю шкуны.
— Михаил Михайлович, да ведь это действительно шкуна Амундсена «Мод»! И как отлично сделана! Она до того точна, что может служить учебной моделью! А рисунок чего стоит! Это отличные музейные экспонаты. Молодец, Тэнмао! Я возьму у тебя эти вещи и хорошо тебе заплачу.
Тэнмао сидел и наслаждался восторгом адмирала, но тут он встал и сказал:
— Платы не надо. Это подарок… Мальчик у нас во льдах… Надо помочь ему…
— Это твой мальчик? Я слышал о нем.