Еще долго нам слышался шепот и бормотание любопытных цветов.
Это была цветочная планета. Нам за тот день попались еще цветы, которые дрались между собой, цветы, которые при виде нас прятались под землю, цветы, что прыгали с места на место, болтая в воздухе длинными корнями, и множество просто цветов, синих, красных, зеленых, белых, желтых, коричневых и в крапинку. Некоторые росли на земле, некоторые на деревьях или кустах, другие на скалах, в воде или медленно парили в воздухе.
Часа два мы бежали за говоруном. Наконец страшно устали.
— Погоди! — крикнул я говоруну. — Надо отдохнуть.
Мы спрятались под большим деревом, чтобы нас не увидела кружившая над нами птица Крок, и устроились в тени. Говорун уселся на ветке над нами и, как всегда, задремал. Он был ленивой птицей и, когда не говорил или не работал, всегда дремал.
Полосков сел, прислонился спиной к стволу и спросил с сомнением:
— А вдруг говорун просто решил погулять?
— И не думай так! — возмутилась Алиса. — Если так думать, то уж лучше повернуть обратно.
Неожиданно солнце зашло за вершины деревьев и наступила короткая ночь. Сразу на небе высыпали звезды.
— Смотри, — сказала Алиса, — одна звезда движется.
— Это, наверно, астероид, — сказал я.
— А может, корабль, — сказала Алиса.
— Ну откуда здесь взяться кораблю?
Звезда закатилась за деревья. Еще минут через пять наступил рассвет. На этот раз сразу три солнца с трех сторон выкатились на небо и стало очень светло и жарко. Вокруг зажужжали пчелы и застрекотали кузнечики.
— Пора вставать, — сказал Полосков, поднимаясь, — говорун зовет нас дальше.
— Вперед! — крикнул говорун голосом Первого капитана. — Вперед, а там разберемся. — Потом добавил совсем другим голосом: — «Бороться и искать, найти и не сдаваться», как говорил знаменитый капитан Скотт.
— Видишь, папа, — сказала Алиса, — он нас подбадривает. Мы скоро придем.
Я не разделял восторгов Алисы. Я знал, что мы увидим, если говорун и на самом деле ведет нас к месту посадки Второго капитана. Мы увидим опутанные лианами и заросшие цветами обломки «Синей чайки». От самого капитана, наверно, и следов не осталось. Но я шел за Полосковым.
Мы пробирались сквозь чащу еще часа полтора, и вдруг говорун взмыл вверх, словно проверял, не порвется ли цепочка.
— Запомни это место! — крикнул он сверху. — Запомни это место, капитан.
Потом голос изменился, и с высоты до нас донеслись слова:
— Держите птицу! Хватайте птицу! Не выпускайте ее живьем!
— Кому он подражает? — спросила Алиса.
— Не знаю, — ответил Полосков. — Может, Верховцеву?
Говорун что-то искал.
— Отпусти цепочку, — сказал я Алисе.
Она меня послушалась. Говорун взмыл еще выше, превратился в точку среди облаков и тут же камнем ринулся вниз.
— Нашел, — сказал Полосков.
Но тут мы увидели, что за говоруном гонится птица Крок. Она догоняла его.
— Стреляй! — крикнул я Полоскову.
Наш капитан выхватил пистолет и, не целясь, выстрелил. Птица Крок, которая уже почти настигла говоруна, громко ухнула. Казалось, что она потеряет равновесие и упадет, но птица удержалась и медленно полетела над лесом.
Мы побежали туда, где скрылся говорун. За зарослями кустов открылась зеленая поляна. Ее окружали крутые холмы, поросшие пузатыми деревьями. Говоруна нигде не было видно.
Мы остановились на краю поляны. Она поросла невысокой шелковистой травой, а по краям ее, словно специально посаженные кем-то, росли необычайные цветы. Короткие, широкие, металлического цвета лепестки окружали серединку цветка размером с большую тарелку. Серединка была зеркальная, зеркала цветов были чуть выпуклыми, и в каждом цветке отражалась вся поляна. Цветки сидели на коротких толстых стеблях без листьев.
— Не подходи, Алиса, — сказал я. — Вдруг они ядовитые?
— Нет, — сказала Алиса, — я не думаю. Смотри.
И мы увидели, как из кустов выскочил зверек, похожий на зайца. Зверек подскочил к цветку и посмотрелся в зеркало. Потом так же спокойно, будто нас здесь и не было, снова скрылся в кустах.
— Какая-то ошибка, — сказал Полосков. — Никаких следов корабля. Наверно, говорун ошибся.
— Или мы ошиблись, побежали за ним, как маленькие, — сказал я.
Я подумал о том, как далеко нам возращаться к кораблю. Можно было бы, конечно, вызвать Зеленого с катером или вездеходом, но мне не хотелось оставлять корабль без охраны.
Алиса вышла на середину поляны, огляделась, подошла поближе к цветку. Цветок чуть повернул зеркало, словно хотел, чтобы Алиса в него посмотрелась.
— Возьмем их с собой, — сказала Алиса.
— Ладно, — ответил я.
Полосков вынул из кармана портативный металлоискатель и обошел с ним всю поляну. Металлоискатель ни разу не пискнул.
— Здесь корабля нет и не было, — сказал Полосков наконец. — Надо возвращаться.
Мы срезали букет зеркальных цветов. Букет был тяжелый, словно цветы были вырезаны из камня. Мы несли букет по очереди, и я хотел было выбросить часть цветов, но Алиса ни за что не соглашалась.
До корабля мы добрались чуть живые. К счастью, пока нас не было, ничего там не произошло.
— Ну как? — спросил Зеленый. — Неудача, конечно?
— Полная неудача, — ответил Полосков, снимая башмаки и вытягиваясь на диване в кают-компании.
Алиса притащила тем временем два больших горшка и налила в них воды, чтобы зеркальные цветы не засохли.
— Да, — сказал я, — корабля там нет. К тому же мы потеряли говоруна. Может, он попал в когти птице Крок.
— Ничего, — сказал Полосков, лежа на диване. — Завтра с утра я начну ремонтировать металлоразведчик, и мы не улетим с этой планеты, пока не найдем капитана.
Что-то больно ударило меня по ноге. Я наклонился и увидел, что это алмазная черепашка.
— Как она сюда попала? — спросил я Зеленого. — Ведь мы заперли ее в сейф.
— Она так скреблась и стучалась, — ответил Зеленый, — что я ее пожалел. А что за странные цветы вы принесли?
— Зеркальные цветы, — сказал я.
Зеленый подошел к букету и спросил:
— Зеркальные?
— А что?
— Я в них смотрюсь, а они отражают вовсе не меня, — сказал он.
Я обернулся и понял, что Зеленый совершенно прав: в зеркальных серединках цветов отражался вовсе не он, а Алиса. А за ее головой были видны маленькие фигурки — моя и Полоскова. И стояли мы не в кают-компании, а на круглой поляне.
— Очень интересно! — сказал я. — Значит, эти цветы, пока живые, все отражают и запоминают, будто фотографируют.
Тук-тук-тук! — раздалось в кают-компании. Полосков вскочил с дивана и кинулся к иллюминатору.
По ту сторону стекла сидел говорун и стучал клювом, чтобы привлечь наше внимание.
— Ты только подумай, какая умница! — сказал я. — Сейчас мы тебя впустим.
Оба клюва говоруна открывались. Он что-то говорил, но мы не могли ничего услышать через стену корабля.
Когда я выбежал к люку и открыл его, говорун уже поджидал меня там. Он влетел в корабль и сразу направился в кают-компанию. Я шел за ним по коридору. Говорун летел неуверенно, потом спустился на пол и пошел, прихрамывая, пешком. Полосков открыл дверь в кают-компанию и при виде птицы сказал:
— Ну и попал ты, бедняга, в переделку!
Говорун ответил невпопад:
— Больше держаться нет сил! Скоро ли придет помощь?
— Это голос Второго капитана, — сказала Алиса. — Он видел Второго капитана!
— Алиса, — сказал я, — но ведь Второй капитан мог сказать эти слова и четыре года назад. Ты же знаешь, какая хорошая память у говоруна.
— Нет, — сказала Алиса, — он видел Второго капитана. Пошли скорей назад, на поляну.
— Нет, только не сейчас, — ответил Полосков. — Даже у меня ноги не ходят. А ты — девочка. Ты устала в десять раз больше. И, кроме того, в том месте, где мы были, капитана нет. Даже если бы в десяти метрах в окружности была хоть одна пуговица, хоть одна гайка, металлоискатель ее бы нашел.