Я услышал глухой топот — Полосков и Зеленый бежали к нам. Яркие белые пятна их фонарей колыхались на бегу.
— Где?
Корабль «Синяя чайка» возвышался над нами. Он был тусклый от пыли, покрывшей его за много лет. Он казался мертвым, покинутым людьми. На его люке висел большой замок.
— Вот, оказывается, что с ним случилось, — сказал я.
— Он попал в эту яму, — сказал Полосков, — и, видно, Второй капитан не смог выбраться отсюда.
— Вот и мы не сможем, — мрачно произнес Зеленый. — И придется нам доживать свои дни в этой пещере. Я же говорил, что надо лететь за помощью. Я предупреждал.
— Без паники на борту, — строго сказал Полосков. — Мы обязательно отсюда выберемся. А сначала я предлагаю войти в «Синюю чайку». Раз уж мы его нашли, надо довести дело до конца.
— Но люк закрыт, — сказал я. — И трапа нет.
И вдруг над нашими головами вспыхнул яркий свет. Такой яркий, что мы все зажмурились. А когда я открыл глаза, то успел заметить, что с высокого потолка на нас опускается большая сеть. В следующую секунду мы были опутаны ею, как птенцы.
И когда мы попытались распутаться, барахтаясь и мешая друг другу, сверху раздался громкий голос:
— Не шевелиться! Вы в плену!
Прикрыв ладонью глаза от яркого света, я посмотрел в ту сторону, откуда раздавался голос. По ровному, блестящему полу громадной пещеры к нам шли толстяк, по прозвищу Весельчак У, и доктор Верховцев, опять надевший свою шляпу. В руках у них были пистолеты, направленные на нас.
С другой стороны подходили еще два человека в черных кожаных мундирах.
— Бросить оружие! — приказал толстяк. — Ну, кому говорю?
— Слушайся его, — шепнул я Полоскову. Только у Полоскова был с собой пистолет.
Полосков вынул пистолет из кобуры и бросил на пол. Пистолет громко звякнул.
Сеть поднялась.
За несколько секунд, пока не подошли наши враги, я успел оглядеться. Ловушка, в которую попал наш «Пегас», была громадной, но невысокой пещерой. В ней на некотором расстоянии друг от друга стояли два корабля — «Пегас» и «Синяя чайка». Между ними, освещенные ослепительным светом прожекторов, мы казались муравьями на полу большой комнаты.
Я посмотрел на моих друзей. Полосков глядел на подходивших врагов, и губы его сомкнулись в тонкую ниточку. Зеленый сжал кулаки и стал так, чтобы загородить спиной Алису. Алиса прижалась ко мне. А с другой стороны к моей ноге прислонился желтый от страха индикатор.
— Вот и попались, голубчики, — сказал Весельчак У. — И очень хорошо.
Он говорил без злости и даже улыбался при этом. Но у доктора Верховцева, который успел переодеться — снять скафандр и надеть свою шляпу, — лицо было совершенно неподвижно, как маска, и глаза казались пустыми.
Алиса отошла от меня на полшага.
— Ты куда? — спросил я ее.
— Я здесь, — шепнула Алиса.
Два человека в черных мундирах держали нас на прицеле, пока Верховцев по приказанию толстяка подошел к нам вплотную и подобрал пистолет капитана. Потом он быстро обыскал нас, проводя холодными руками по бокам и залезая в карманы.
— Все в порядке, — сказал он тихо, — больше у них оружия нет.
— Да и откуда быть оружию? — засмеялся толстяк. — Они же ловят бабочек. И не знали, что сами попадутся в ловушку. Как и этот вот. — Весельчак У показал толстым, словно составленным из трех сарделек, пальцем на «Синюю чайку». — Сами в ловушку попались! Никто не звал! — и громко рассмеялся. Потом приказал: — Надеть на всех кандалы!
Видно, наручники были заготовлены заранее. Один из черных людей открыл сумку, висевшую у него на плече, и достал оттуда связку блестящих наручников.
Пока он возился, разбирая наручники по парам, толстяк подошел ко мне вплотную и сказал, тыча в меня жирным пальцем:
— Ну что, не хотел отдавать говоруна, профессор?
— Не хотел, — ответил я.
— Погляди на него, — обернулся толстяк к Верховцеву. — Пожалел говоруна для старого друга! А где теперь птичка?
— Не знаю, — сказал я, хотя, конечно, знал, что говорун остался на корабле.
Видно, говорун толстяку все равно был нужен. И он сказал Верховцеву:
— Пойди осмотри «Пегас».
Потом обернулся снова ко мне и добавил:
— За то, что ты, профессор, сказал мне неправду, ты будешь наказан. И очень больно. Мои помощники это умеют делать. Но не сейчас, не сейчас… Наденьте на них наручники. Никогда нельзя им доверять.
Человек в черном мундире подошел ко мне и щелкнул наручниками. Руки мои были скованы.
— Следующий! — приказал Весельчак У.
Его помощник подошел к Полоскову. Он двигался размеренно и действовал так точно и обстоятельно, что у меня появилось подозрение, не робот ли это.
— Следующий, — сказал толстяк.
Наручники щелкнули на руках Зеленого.
— Следующий!
Помощник наклонился к индикатору и остановился в нерешительности. У индикатора десять ножек, и все такие тонкие, что их не заковать в наручники.
— Дурак! — сказал толстяк. — Девчонке надень! — Он оглянулся. — А где девчонка?
Алисы нигде не было.
Глава 20. В плену
— Где девчонка? — суетился Весельчак У, и улыбка пропала с его лица, и странно было смотреть, как его короткие, толстые руки метались и суетились отдельно от тела.
— Какая девчонка? — спросил один из черных мундиров.
— Тут была девчонка! — кричал толстяк. — Ее звали… как ее звали? — Он достал из кармана записную книжку и прочел по складам: — «А-ли-са». Где Алиса? — На этот раз он смотрел на меня.
— Какая Алиса? — спросил я как можно спокойнее.
А в это время я ломал себе голову, как она сумела убежать. Ведь мы стоим на открытом месте, даже спрятаться негде.
— Была девчонка, — настаивал толстяк. — Я ее видел. Ты ее видел? — спросил он у Верховцева, который стоял, опустив руки, и будто спал с открытыми глазами.
Тот человек в черном, который ходил на «Пегас» за говоруном, вернулся обратно. Он тащил птицу, взяв ее за ноги, и голова говоруна болталась, чуть не доставая до пола.
— А, нашел, — обрадовался толстяк. — Открути ей голову.
— Чего? — спросил тот.
— Голову, говорю, ей открути. Она нам больше не нужна.
— Ни в коем случае! — возмутился я. — Нельзя говоруну голову скручивать. Это, возможно, последний говорун на земле.
Индикатор от возмущения посинел и бросился на тонких ножках к говоруну, желая, видно, его освободить. Но Весельчак У заметил это и рассмеялся.
— И ты туда же! — сказал он и ловко для такого толстого человека извернулся и подставил индикатору ножку.
Индикатор упал и почернел от обиды.
— Ну, — сказал толстяк, — ты чего время теряешь? Я же сказал, больше говорун нам не нужен. Отвинти ему голову.
Не знаю, понял говорун толстяка или нет, но он забился в руке черного человека и заговорил незнакомым мне голосом:
— Птица говорун охраняется законом планеты Блук как очень редкое и интересное создание. Охота на говорунов воспрещена, и нарушители этого правила подвергаются штрафу и общественному негодованию.
— Да заткни ты ему глотку! — завопил Весельчак У. — И без него хлопот полон рот!
И вдруг случилось совершенно непонятное происшествие. Человек в черном мундире поднял говоруна за ноги повыше, чтобы перехватить его за шею, и только протянул руку, как вдруг потерял равновесие и со всего маху упал на пол, ойкнул от неожиданности и упустил говоруна. Говорун на лету перевернулся и взмыл к потолку.
— Стреляй! — крикнул толстяк, выхватывая пистолет.
Загремели выстрелы. Раз или два пули чуть было не попали в говоруна, но он увертывался от них и полетел в дальний, неосвещенный конец зала.
Люди в черном побежали было за говоруном, но Весельчак У их остановил:
— Нечего теперь бегать! Упустили, ротозеи! Ты чего вдруг упал?
— Я не упал, — сказал человек в черном мундире. — Меня уронили.
— Молчи! — обозлился толстяк, и его кисельные щеки затряслись. — Будешь еще придумывать — я тебя сам уроню, тогда не встанешь! И нечего гоняться. Он все равно теперь в туннелях заблудится. И времени мало у нас. Другое дело есть.