– Разойдись! – крикнул Лопатин, подхватывая меня, и усаживая на стул.
– Что с тобой, Парамонова? – забеспокоилась вездесущая Настенька, обмахивая меня пилотным выпуском нового журнала. – Лицом сбледнула… Плохо тебе?
– Окна откройте!
– Может за медиками сбегать?
– Не надо медиков… – слабым голосом сказала я, вдруг некстати вспомнив знакомство с Константином. Собралась с силами, списала дурноту на голод, и обещала себе впредь обязательно завтракать перед работой, ну, хотя бы выпивать чашку чаю. – Все хорошо.
– На диете что ли, Алка? – строго спросил Лопатин. – Или…?
Я даже прыснула от смеха, видя, как вытянулись лица, вот это была бы новость! Не новость, а бомба!
– Нет, Юра, как ты мог подумать, – вздохнула я, изображая Белоснежку.
Настенька внимательно наблюдала за мной, я даже чувствовала работу ее мысли – пойти и рассказать всем, что Парамонова чуть не упала в обморок, потому что или беременна, или до тошноты ненавидит Швареву.
– Не пугай меня, Парамонова, – попросил Лопатин, и, подхватив меня под локоть, утащил в свой уголок. Там Юрий угостил меня шоколадкой, из неприкосновенных запасов, и даже предложил выпить коньяку. Лопатин отличался от остальных эрзацев еще и тем, что был на удивление запасливым, у него всегда были припасены сладости и спиртное – местная валюта, ведь всем давно известно, что к секретаршам и расчетчицам из бухгалтерии пустым лучше не приходи.
– Не, Юр, с утра не употребляю, – отказалась я от десятидолларового бренди, вселив в Лопатина новые подозрения, ведь ничто человеческое раньше мне не было чуждо, даже пьянство после бессонных ночей в редакции.
– Какое утро, Ал, двенадцать – обед уже, – растерявшись, сообщил Лопатин, и я вдруг вспомнила, что остались недовершенными некоторые дела.
– А в бухгалтерии когда обеденный перерыв? – спросила я, запивая шоколад остывшим чаем из Лопатинской кружки.
– С часу до двух, и ни минутой позже. А что?
– А то, что побежала я, Юрий Лопатин. Завидуй, шеф мне денег отвалил! – радостно сообщила я.
– Фигасе… Пойти что ли и мне шефа пошантажировать? Как думаешь?
– Думаю, что тебя он сразу уволит, да еще и без пособия, сегодня Юра не твой день, – я похлопала его по плечу, и добавила. – Спасибо, Юрец, ты настоящий друг.
– Давай, не падай больше.
Вот так я покинула взгрустнувшего эрзаца, и направилась в святая святых нашего издательского дома – бухгалтерию.
Желтые лаковые босоножки стояли на верхнем стеллаже и излучали сияние ровно на сумму, зажимаемую моей ладошкой. Столько стоили и необъятный арабский принц, и старый фавн, плетущий венки из слов и музыки, вместе. Суммы, выписанной скупой рукой главного бухгалтера, явно не хватало на право вновь попользоваться каталогом Валерии Аркадьевны и купить столь желаемый цыплячьего цвета объект.
– Эх, до чего ж я совестливая, – посетовала и отвела жадный взгляд от глянца лакированной кожи.
– Интересуетесь? – вежливо спросили сбоку.
Я обернулась и увидела продавца, похожего на студента, подрабатывающего после институтовских лекций.
– Уже не интересуюсь, – немного грустно ответила я.
– Есть новые модели, есть обувь со скидкой, а на нижнем этаже распродажа, – пытался он быть профессионалом.
– Спасибо, в следующий раз.
Он улыбнулся, обнажив брэкеты, и я подумала: 'как правильно кто-то сказал, что мы все ищем принцев, а достаются нам тощие, кадыкастые очкарики'.
Не ожидала от Михалыча такой щедрости – Роман Максимовский, а попросту Макс, был далеко не новичок в журналистике, и работал в соседнем отделе, где готовились выпуски газеты 'День города'. По всей видимости наш шеф-редактор сумел доказать важность моего материала Плавному, и тот под давлением Михалыча откомандировал Максимовского в мое распоряжение. Само руководство сегодня было слишком занято, обсуждалась тема слияния нашего мега-холдинга с 'Нефть-ресурс Медиа'.
Никогда раньше мне не доводилось работать с Максом, зато о личной жизни журналиста знали почти все особи женского пола нашего издательского дома.
Максимовский слыл 'дон жуаном', а последним его трофеем до недавнего времени считалась Лика Шварева, моя врагиня.
Придя на следующее утро в наш отдел, я застала Максимовского сидящим в моем кресле, и даже попивающим кофе из моей кружки.
– Опаздываем, Парамонова, – укоризненно покачал головой нахал, и демонстративно добавил в кофе еще одну ложку сахара.
– Еще пять минут, между прочим, – зачем-то начала оправдываться я, не зная куда бросить сумочку – длинные ноги Романа загораживали проход к столу, подойти ближе, а тем более оттолкнуть их, я не решалась.
– Может, поведаешь мне о своих планах, – сказал он, глядя на мое томление у его ляжек.
– Поведаю, – буркнула я, – если освободишь мое рабочее место, а стул для себя возьми у Шваревой, думаю, она тебе не откажет.
– Не откажет, – ухмыльнувшись, подтвердил Максимовский, и поднялся из моего кресла.
Мы стояли рядом, Макс был на голову выше меня, хотя я и не считалась пигалицей.
Мой взор устремился в вырез его легкой рубашки, и я смогла рассмотреть волоски на загорелой груди напарника.
– Ну и… – сказал Макс, глядя на меня сверху, я отодвинулась, и он легкой поступью ушел к своей пассии, на другую сторону нашего балагана.
Я прислушалась, во всеобщем гвалте надеясь расслышать довольный смех Лики, или хохоток Макса, или звук поцелуя, или… черте что! Какое мне дело до их поцелуев?!
Просто пора работать, а оторвать Максимовского от Шваревой теперь мне показалось делом непростым.
– Спишь что ли? – вдруг услышала я.
Около меня, со стулом наперевес, стоял Макс и с любопытством смотрел на мою глупую мину.
– Ой, проходи, ставь сюда, – засуетилась я, стараясь сгладить впечатление о моем пребывании в ступоре, – а вот и твой кофе.
Максимовский сел, вытянул ноги в проход, отхлебнул остывший кофе.
– Приступим, – сказала я, взяв в руки инициативу. – На сегодняшний день мы имеем: а) – сводня, подозреваемая, б) – два выписанных от руки товарных чека, улики.
– Ну и что? Это ты говоришь 'сводня', – вяло возразил мой напарник, – может она брачный агент. Доказательства есть какие-нибудь, или только предположения?
– Доказательства есть, все ее клиенты имеют необычные увлечения, она сама мне об этом сказала. Я тоже подумала, мелочь, а на деле это извращенцы, – уверенно заявила я, – а 'агент', как ты говоришь, занимается сводничеством, да еще и деньги берет за свои услуги.
– А ты хотела бы чтобы не брала? – хитро прищурился Макс, наблюдая за моей реакцией.
– С извращенцев? Это пожалуйста! – разрешила я. – А с клиенток, которые пришли к ней в поисках жениха, это, позвольте, как?
– Ну, ну. Клиентки в поисках жениха… – протянул Максимовский и почесал кончик носа. – А какой контингент женихов у твоей сводни, работяги да инженеришки?
– Не, ну женихи, конечно, все финансово обеспеченные, даже слишком, есть и знаменитости… – перечислила я.
– Вот за это и платят клиентки, – сообщил он, подняв вверх указательный палец.
– А в нагрузку получают латентных педофилов и эксгибиционистов?
– О, Парамонова, – восхитился он, – ты, вижу, уже закончила пару классов этой школы?
Я покраснела. Почему я веду себя как школьница? Какое значение имеют для меня впечатления Романа Максимовского? Никакого!
– А вообще, я считаю, что таким образом подбирают себе пару или лохушки, которые никому не нужны, или хитрушки, которые много хотят, – высказался Макс, но слишком простой мне показалась характеристика клиенток сводни в его представлении.
– Теперь о планах, – продолжила я, поборов вдруг напавшую на меня дурацкую застенчивость. – Получен аванс на оплату услуг сводни, думаю навестить ее сегодня, а вечером…
– Честным пирком да за свадебку? – ввернул напарник.
– Примерно так, – нагло заявила я, вспомнив, что лавровый венок Аллы Парамоновой, журналистки, которой ничего ни стоит развести любого мужика на откровенность, пусть и переместившись для этого в горизонтальное положение, никому еще не достался. – Во время моего романтического свидания, ты, Макс, займешься видеосъемкой.
По-моему я ввергла зазнайку Максимовского в легкий шок. Ого! – читалось на его лице, ого-го! – изобразила я на своем.
– В шумном балагане девочки что надо, – пропела голова Юрия Лопатина, но тут же заткнулась, увидев моего гостя.
– Юрий Лопатин, Роман Максимовский, – представила я, хотя прекрасно знала, что они давно знакомы.
– Как же, как же, – недовольно произнес эрзац, заходя в мой закуток. – Может уже хватит охотиться в нашем отделе, а Макс?
– Ты же сам напел, что у вас девочки что надо, – парировал Максимовский. – А впрочем, добро пожаловать к нам, мы не жадные.
– А мы жадные, скряги мы, – грозно забарабанил пальцами по столешнице Лопатин, – так что…
Назревал военный конфликт, и требовалось мое срочное вмешательство. Мне, конечно, хотелось, чтобы эрзац проучил заносчивого соседа, но разум возобладал над желаниями.
– Юрий Николаевич, для информации – мы теперь вместе работаем, – строго сказала я, встав между ними так, что моя, обтянутая легкими брючками, задница оказалась перед глазами сидящего Романа. – Максимовский у нас по делу. Будем гостеприимными.
Новость для Лопатина была неожиданной, он растерялся, и несколько мгновений не знал, как на нее реагировать.
– До чего мы дожили… – только и сказал он.
– Это решение Михалыча, – так я помогала ему пережить шок.
Юрик вздохнул, но обсуждать действия Михалыча в присутствии чужака не рискнул.
– Ухожу, ухожу, – затоптался он у перегородки, – но помни, Макс, здесь за тобой присматривают, так что не расслабляйся.
Итак, последнее слово осталось за Юриком, потому что Максимовский подозрительно молчал, чего отродясь себе не позволял, если ему угрожали или поучали. Причина партизанского молчания выяснилась очень скоро:
– Классные стринги, Парамонова!
Ах ты гад! И я еще его защищала, в то время как он рассматривал дизайнерские цветочки на крохотуле-треугольнике, выглядывающем из-за низкого пояса брюк.
Чтобы поддерживать имидж первой модницы, иногда приходилось идти на жертвы, которые обычно приносились на алтарь мужского любопытства.
– Закончим расследование, дам поносить во фрачном кармашке. Ты носишь фрак, Максимовский?
– Теперь буду, – обещал он, глумливо ухмыляясь.
Шутки шутками, а пора и делом заняться, нечего просиживать брюки в родной редакции, нас зовут новые приключения – ведьма сводня, и, как говорила моя прабабка, скаженные женихи.
Сегодня она даже обрадовалась мне, то ли как старой знакомой, то ли от того, что мысленно складывала в кубышку плывущие в руки шесть тысяч рублей, ноль-ноль копеек.
– Сергея Александровича обидели, – выговорила мне старуха, – он был расстроен вашим уходом, уж очень вы ему понравились. Он может казаться странным, на первый взгляд, но это милый человек, талантливый и преуспевающий.
Я виновато склонила голову, может и правда погорячилась, приняла игру за… но тут же вспомнила глаза Сенина, и эти его качели… брр!
– Валерия Аркадьевна, эээ… – неуверенно начала, боясь, что за такую наглость старуха выставит меня за порог, – я тут подумала и решила, что мне нужен жених помоложе.
Сводня перестала разглядывать фотографии, и, приподняв подрисованные карандашиком брови, спросила:
– Ах, вот как… Насколько моложе?
Я, как старшеклассница на экзамене, стала одергивать пуговки на блузке, и, сделав невинные глаза, заявила:
– Ну… лет тридцати не более.
Валерию как подменили, вместо шустрой старушки передо мной сидела бизнес-вумен, жесткая и неприступная.
– Хочу вас сразу предупредить, – начала она тронную речь, – что спектр моих услуг в этой возрастной категории ограничен. Если вы хотите именно замуж, то, к сожалению, кроме как среднестатистического горожанина вам предложить не могу.
– Среднестатистический? – я робела перед ней, как маленькая Герда перед Снежной королевой.
– Да, со средним образованием, средним уровнем жизни, – официальным тоном продолжила она, – и средним соответственно достатком.
– И… и только? – проблеяла я, боясь, что за усредненное расследование Михалыч прибьет мою татуированную задницу на дверь своего кабинета.
– Объясните подробней, что бы хотелось вам, и мы подберем подходящий вариант, – смилостивилась сводня, видя заминку.
Я мечтательно закатила глаза, и выдала старухе мечту моей врагини Лики Шваревой:
– Ну, к примеру, перспективного игрока столичной хоккейной команды, дальше НХЛ, мне нравится небольшой городок в штате Флорида, Форт Лодердейл называется, там хороший стадион и неплохая команда.
Я думала, Валерию хватит кондрашка – смех ее был беззвучным, и если бы великий слепой был еще и немым, то ее хохот можно было назвать дважды гомерическим.
Продемонстрировав мне свои зубные протезы, и утерев платочком прослезившиеся глаза, старуха сказала:
– Не болит, а красный…
До чего доводит конспирация, – подумала я, – кто-то из нас явно болен, то ли я ничего не понимаю, то ли сводня несет невесть что.
– Это как? – все же рискнула спросить я.
– Это так, что вы ошиблись адресом.
– Что это значит? – замотала головой я, пытаясь стряхнуть ведьмин морок.
– Деточка, вы принесли мне шесть тысяч рублей, – в голосе сводни звучала издевка, она смеялась над моей наивностью, – и хотите за эти копейки получить практически цвет нашего генофонда, при этом ничего собой не представляя!
– Валерочка Аркадьевна, ради бога объясните! – взмолилась я, вот он момент истины, только бы не подвел диктофон.
– Объясняю. Существуют некие сообщества, где помогают молодым, очень богатым, но очень занятым мужчинам – они разыскивают им невест, но, милочка, что это за невесты! Воспитание, образование, модельная внешность, состоятельные родители, элита так сказать. Смело могу уверить – вам там делать нечего, так что довольствуйтесь тем, что есть.
В одном сообщение Валерии обрадовало меня – не видать Шваревой ни хоккеиста, ни Форт Лодердейл!
– Ну, а как же… – проговорила я, надеясь на дальнейшую откровенность старухи.
Валерия словно ждала от меня извечного вопроса 'что делать', и тут же с готовностью предложила:
– Если вы хотите жить насыщенной жизнью, и даже заработать небольшой капитал, то могу вам предложить любовника. Но условия те же – отсутствие комплексов, а у вас по этой части явные проблемы.
Новый виток в наших с Валерией отношениях обещал превратить расследование в нечто непредсказуемо-увлекательное.
– Это у меня с женихом проблемы! – горячо убеждала я сводню. – Ведь на всю жизнь, – при этом сводня криво улыбнулась, – а с любовником не будет! Любовник он что?
Сегодня один, завтра другой…
На мои заверения в покорности и невероятном желании тут же завести себе любовника, сводня заметила:
– Вы далеко пойдете.
– Попробуем? А, Валерия Аркадьевна? – захлопала в ладоши я.
Ведьма остановила мои рукоплескания и потребовала:
– Но вы должны обещать мне, что оставите свои замашки, и прекратите сбегать от моих клиентов.
– Клянусь.
И я поклялась, своим гонораром.