Только-только в столице появилась странная мода: дамы совсем потеряли головы от бесконечной смены нарядов и пышных причёсок, и, наплевав на возмущённый шепот мужчин, облачились в брючные костюмы и зауженные, длинной по щиколотку, юбки. Алю это веянье не обошло стороной, и она смело шагала по редакции в любимом вельветовом костюмчике. Походившая скорее на мальчишку-посыльного, она вносила хаос в размеренную работу редакции.
- Альветта, когда же примут мой роман? - ежедневно вопрошали девушку прославленные писатели, или начинающие графоманы. И она, с улыбкой отвечала:
- Когда земля изменит полюсам, дорогой вы наш... - а дальше, как правило, следовало имя.
Ни один день не отличался от многих других. Вечная беготня из кабинета в кабинет, перепроверка будущих шедевров и утомительные встречи с их авторами. Корректоры возмущенно перешёптывались, когда хлипкая дверь открывалась, являя раскрасневшуюся Алю, которая непременно что-то требовала.
- Армен, дорогой ты мой человек, прошу, перепроверь последнюю главу, будь другом. - Армен краснел, и, бешено вращая глазами, выдавал:
- Аля, хозяйская дочь, есть ли в мире человек, которому ты доверяешь без перепроверок? - на что девушка лишь закатывала глаза, показывая, тем самым выказывая мнение на этот счёт.
- Ты же знаешь профессора Шинки, жизни не даст всей редакции, если хоть одну паршивую ошибочку выловит. - и с мольбой в глазах она смотрела на корректора. В сером вельветовом пиджаке и с зачёсанными на пробор волосами он походил на тощую, сутулую мышь в полосатом галстуке.
- А мне всё равно! Хочешь - увольняй! Надоели эти “грамотеи”, вот уйду из редакции, да уеду на деревню и буду смеяться над очередной писаниной, покуривая табачок, и тебя вспоминать добрым словом.
- Значит не переделаешь?
- Нет!
- Ну смотри, Армен, на твоё место думаешь не найдётся охотников? - с возмущением топала ножкой Аля, в глазах которой можно было прочитать все известные казни мира, которые так кстати вспоминались девушке.
Армен сердился, крепко сжимая карандаш. Карандаши были отвратительными: ломкий грифель буквально рассыпался в руках, оставляя лишь серый порошок. Руки корректора давно уже имели серый цвет, делая их похожими на грубо высеченные ладони памятника.
- Ладно. Я проверю ещё раз.
- Спасибо, Арменчик! Я знала, знала, что ты согласишься! - и с радостной улыбкой она выбегала, чтобы вернуться через минуту с толстой папкой рукописного текста. Когда кипа бумаг оказывалась рядом, корректор вздыхал, и, вытерев руки когда-то белоснежным платком, принимался за дело.
Так проходили дни, и однажды семью Альветты настигло несчастье.
Глава семьи, Антон Евгеньевич, происходивший из старого и могучего рода, когда-то принадлежащего к колдовскому делу, вдруг заболел неведомой болезнью, пережить которую, к великой скорби родных, не смог. Ходили слухи, хозяин крупного издательства слёг после разговора с одним, безумного вида человеком.
Управление редакцией, как и всеми капиталами, Лариса Белохвост, мама Али, взяла на себя. Постепенно всё вошло в свою колею, редакция, едва удержавшаяся от банкротства, вышла на новый уровень.
Начиналась новая жизнь.
***
- Альветта Антоновна! Где вы?! - по коридору, подобрав засаленные юбки, неслась служанка Ида. Кружевной чепец давно сбился и, похоже, держался на честном слове.
Аля оторвалась от чтения письма, по привычке спрятав его в широкий рукав костюма.
- Что случилось, Ида. Почему ты переполошила весь дом? - между тонкими бровями хозяйки залегла складка, глаза устало смотрели на встрёпанную служанку.
- Гость к вам, жутко важный. Просит принять. - служанка быстрым движением руки спрятала выбившиеся волосы в чепец.
- Важный гость говоришь. - Аля с тоской посмотрела в окно на заснеженный калиновый куст. За последнюю неделю десяток «жутко важных гостей» был любезно выпровожен. Стоило снять траур, как женихи повалили словно мухи на варенье. - Скажи, что б проваливал ко всем чертям.
- Но...- Ида не успела договорить, как в кабинет буквально ворвался средних лет мужчина. Служанка побледнела, и, что-то невразумительно пропищав, выбежала в коридор.
- Доброго дня, Альветта Антоновна, к сожалению, я так и не смог дождаться вашей матери, и потому я здесь. - посетитель, брезгливо осмотрев кабинет, присел в кожаное кресло. Его клетчатый костюм нашёл поразительное сходство с костюмом Али, что вызвало иронический смешок со стороны мужчины.
- Кто вы и по какому праву врываетесь в мой дом? - девушка с трудом сдержала испуганный крик. По левой щеке вошедшего тянулся уродливый шрам.