- О нет, скажи, скажи, что это сон. - Аля недоверчиво дотронулась до выросшей груди. Со стороны послышался смешок.
- Должен признаться, так тебе идёт больше.
- Пошёл вон. - сквозь зубы процедила Альветта. - Хотя нет, стой. Где мы находимся?
- Собственно говоря, это и есть дом вдовой Мари. - только сейчас Аля заметила портрет. В буковой рамке, нарисованный любителем, он скорее походил на зарисовку. Акварель потускнела с возрастом, потеряв яркость. С картины смотрела пожилая седовласая женщина в лазурном плаще серебристым подбоем. В ней всё кричало о благородном происхождении. Светлая кожа, длинные, убранные в высокую причёску волосы, тонкие брови и немного презрительная улыбка. Присмотревшись, Аля заметила одну деталь.
- Эдан, это и есть волшебная палочка? - кривое, гладкое дерево, полу-спрятанное в широком рукаве, было практически незаметным невнимательному зрителю.
- Да, это она. Мари была неплохой волшебницей, жаль, что покинула наш мир преждевременно.
- Что с ней случилось?
- Она рано овдовела, и около двадцати лет вела скитальческий образ жизни. Буквально десять лет назад она купила этот домик у старухи, продававшей его за бесценок. А когда началась Первая Волшебная Война, Мари помогала раненым, прятала детей. Но однажды пришли каратели, и она поплатилась жизнью.
- Какой кошмар! Невозможная жестокость! - вдруг женщина на картине зашевелилась. Кокетливо улыбнувшись она лёгким движением руки заправила выбившийся из причёски волос. Онемев от восторга Аля едва не забыла, как дышать. Увидев это Эдан не мог не улыбнуться.
- А чего, чего это она шевелится, словно живая? - едва не заикаясь спросила девушка. Она прочитала много книг хороших и не самых лучших, но что б картины оживали... Это Аля видела впервые.
- Голографическая картина, это большой шаг в будущее. Мари много сделала для волшебного народа, и её отблагодарили таким вот способом. - Эдан легонько коснулся полотна. Женщина замерла всё в той же позе, что и была.
- Как здорово! Это же настоящее волшебство! - девушка едва не подпрыгнула. Настолько она была поражена и восхищена, что совсем потеряла всю степенность, которой учили родители. Эдан улыбаясь взлохматил волосы. Наверное, он вспомнил себя, когда впервые увидел знаменитый портрет. Помнится, Люсиль тогда знатно повеселилась, когда юный волшебник не мог понять почему-это Мари двигается.
- Что будешь теперь делать? - почему он это спросил, почему вообще не ушёл, забрав гонорар? Сложный вопрос, который, Эдан предпочёл-бы оставить без ответа.
- А что мне остаётся? Надо искать Гранта, секретарь отца сказала, что именно он и был тем человеком, после встречи с которым он заболел. Что делать с внешностью я не представляю. Да и с силой нужно что-то делать.
- Он странный, этот Грант, я никогда о нём ничего не слышал, пока он здесь не появился.
- Если честно, он меня пугает. - Аля поёжилась, вспомнив отвратительное лицо Осипа Гранта. - но другого выхода нет.
- А вот тут ты не права. Можно отправиться в Цитадель.
- Войти в Цитадель Шабере? Как ты это себе представляешь? - девушка удивлённо взглянула на Эдана. В свете одиноко тлеющей свечи он выглядел болезненным и вызывающим жалость. Мужчина едва усмехнулся тонкими губами.
- Заброшенный город восстановили, его ворота открыты волшебству, как и десять лет назад. - скрипнула кровать, это Аля едва успела сесть, как у неё подкосились ноги. Слишком много потрясений на один день.
- Это что же, что же получается... прав был этот чёртов писака, что волшебство вернулось? - непослушный язык едва ворочался, а девушке казалось будто она в полусне. Судьба любит порой подшутить над нами, ой любит.
- Выходит так. - вдруг свечка зачихала, как непослушная кошка, и вспыхнув, словно прощаясь, потухла окончательно.
- Раз так, - Аля, собравшись с силами, встала, - мне нужно попасть в Цитадель.
- Ты не поверишь, но я как раз туда собирался. - улыбка вновь промелькнула на скуластом лице Эдана.