Ну, все, читаем.
* * *…Флинс родился где-то в скалах Скоттии. Похоже, род наш был тогда не последним по значимости в историческом процессе, если в рыцари посвятил Флинса не кто-нибудь, а сам Макбет, коему юноша и присягнул на верность.
Из исторических источников известно[1], что Макбет отметил недюжинные умственные способности юного рыцаря, внял его просьбе и отпустил учиться в Ирланд, в спецшколу по подготовке друидов.
Флинс однако проучился лишь семь лет из положенных двенадцати, – Макбет призвал его, желая видеть в свите. В Рим собрался Макбет, в Рим, грехи замаливать[2].
Делать нечего, Флинс сел на корабль и отплыл в Скоттию. А надо сказать, что тогда в море Ирландском водились гигантские агрессивные гады, и вот один такой хвостищем разнес корабль в щепки. На еще большее количество кусков изрубил гада разъяренный Флинс, барахтаясь в ледяной соленой пучине. А потом (в кольчуге и в шлеме!) сутки вплавь добирался до суши. Выбрался на берег Альбиона. Подбежавшие рыбаки сообщили последние международные новости: Макбет подло убит, королем Скоттии стал Малькольм, сын Дункана.
Возвращаться на родину не имело смысла. Близкие да и дальние его родственники были кроваво репрессированы, замок его, отчий дом его, разграбили соседи. Самого Флинса ожидала плаха - Малькольм преследовал приверженцев Макбета. И не было средств, чтобы вернуться в Ирланд и завершить образование.
Устроился на службу к английскому королю Эдуарду. Нет сведений о том, чем занимался, но почему-то думается, что не предался отчаянию, не пустился в естественный для обманувшегося в надеждах разгул, стиснул зубы и продолжал помнить заученное в школе, прочитывал каждый, даже самый скучный свиток, какой попадался на глаза и в руки.
В битве при Гастингсе сражался на стороне Гаральда, а потом вместе с Хервардом отступил в болото, откуда в течение лет досаждал норманнам партизанскими вылазками.
А теперь представим себя на его месте. Вы как хотите, а я попробую. Талантливый, пытливый, пылкий, с незаконченным (не по его вине!) высшим образованием, замечательно подготовленный физически (безукоризненно выполнял сложнейший удар gae bulga, мог взобраться по воткнутому вертикально копию и стоять на острие, ну, а как он владел мечом и плавал - мы знаем), - и вот вместо чаемого, залитого вечно золотым воздухом средиземноморья очутиться в северном суровом болоте!
Да-да, не забывая ни одного из ста пятидесяти огамических знаков, ни строки из трехсот с лишним заученных в школе поэм, подбадривая себя цитатами из Вергилия или Эуригены, годы и годы проваливаться по колено, по грудь в коричневую кашу, дышать гнилостными испарениями, изнывать в обществе воинов, безусловно доблестных, однако не слыхавших, увы, ни о Вергилии, ни о друидах, спать в заржавленной кольчуге на сыром мху. Представляете, просыпаешься: и лишь прозрачные фаллические хвощи на уровне очей.
Когда норманны, наконец, догадались поджечь лес вокруг болота, Флинс во главе своих воинов пробился сквозь дым и пламя, пробился благодаря вот какому изобретению: одел себя и товарищей в комбинезоны из саламандровых кож, очень эластичных и хорошо растягивающихся, так что небольшое количество саламандр и потребовалось-то. Это было первое волшебство моего пращура из череды прославивших его.
Вышли из болота и сразу попали в окружение. Бой был неравный, полегли все соратники Флинса, ему однако удалось прорубиться сквозь неприятельский строй и скрыться в овсяном поле. Трое суток лежал на спине, дышал свежим воздухом, глядя в небо, то мглистое по-английски, то по-ночному звездное.
Потом встал, пришел в Лондон и добровольно сдался завоевателям. Король Вильгельм был потрясен видом молодого героя: красная от ржавчины кольчуга, красная борода до пояса, а в синих глазах – такая тоска! Устал парень, устал.
Флинс был прощен, более того, откомандирован в Нортумбрию, – «оборонять северные рубежи». В самом деле, знал нравы населения тамошнего по обе стороны границы, климат был ему привычен с рождения.
Но сначала вернулся в Ирланд и экстерном – за месяц – завершил образование. Что-то подозрительно быстро? Так ведь мудрые способны... ну, в общем, на многое они способны.
Привез из Ирланда на корабле несколько зеленых каменных глыб, «зачарованных», как сообщали корабельщики собравшимся на берегу ротозеям. Эти глыбы стали краеугольными в основании замка Шелл-Рок.