Я отправился в змеиную степь ночью, в одиночку, когда все люди спали. Оружия при мне не было, даже кинжала с собой не взял, полагая, что в случае нападения всё равно не смогу победить десятиметровых змей толщиной с руку.
– Неужели тебе не было страшно? Ведь ты шёл, может быть на смерть. Представив себе, как в кромешной тьме длинные мускулистые канаты душат одинокого безоружного человека, можно было и испугаться.
– Я – рыцарь, Иоланда, идти на смерть – моя работа. В мирном и благополучном царстве пресвитера Иоанна это уже не многие могут себе представить, да людям это и не надо, и я раньше никому о своей работе не рассказывал, и тебе не стал бы, если бы ты не спросила. А тогда… Я почему-то был уверен, что змеи почувствуют моё миролюбие, поймут, что я пришёл ради их спасения, и не ошибся.
Удалившись от людских жилищ, я остановился посредистепи в непроницаемой темноте, достал мидриз, положил его на вытянутую ладонь и, внимательно глядя на камень, чтобы усилить его свет, начал молиться. Свет мидриза, конечно, не способный рассеять столь непроглядный мрак, вскоре всё же начал тускло освещать пространство в нескольких шагах от меня. Я неотрывно смотрел на камень, думая только о Боге, но едва мой взгляд скользнул мимо мидриза, как я увидел, что всё освещённое пространство вокруг меня полно змеями. Первое, о чём я подумал: как изумительно красивы орнаменты на их длинных блестящих телах. Эти чёрно-жёлтые, иногда зеленоватые орнаменты были очень сложны, замысловаты и гармоничны, в них чувствовалась некая неописуемая уравновешенность, а самое удивительное – они не были геометрически безупречными, их словно начертала живая рука. Это были рисунки Бога, и моя первая мысль о змеях, стала мыслью о Творце всего живого.
Между тем, движение змей, которые покрывали плотным ковром землю вокруг меня, становилось всё более упорядоченным, и вскоре они уже скользили по правильным окружностям, в центре которых был я. Так начался этот танец. Змеи начали понемногу поднимать головы, и я увидел их глаза, которые светились тусклым зеленоватым нефритовым светом. Это свечение змеиных глаз было словно неземным и должно было восприниматься, как холодное, космическое, но я всё же чувствовал тепло. Это было тепло, которое излучали души моих новых друзей, они давали мне понять, что любят меня.
Постепенно змеи всё больше поднимали головы над поверхностью земли, продолжая двигаться по окружности, и вскоре уже головы ближайших ко мне змей проплывали мимо меня одна за другой на уровне моего лица. Их нежные раздвоенные язычки так трепетно дрожали у самых моих глаз, они словно желали показать, как трепетно и нежно они ко мне относятся. Ближайшие ко мне змеи сузили круги, они почти меня касались, но всё же ни одна из них ни разу не задела меня, проявляя предупредительную деликатность. Потом их головы начали раскачиваться в такт удивительной неземной мелодии. Я помню эту мелодию, она всегда будет жить в моей душе, но я никогда не рискнул бы воспроизвести её ни на одном музыкальном инструменте – очарование змеиной песни неизбежно будет утрачено.
Змеи словно образовали своими телами удивительный цветок, в центре которого очарованный рыцарь играл роль пестика. Свой мидриз я давно убрал, теперь нефритовый свет, источаемый глазами змей, был уже достаточно ярок. Мне кажется, я видел этот змеиный цветок не только изнутри, но и снаружи. Танец продолжался, наверное, несколько часов, постепенно начало светать, головы змей стали опускаться всё ближе к земле, их круги становились шире, они понемногу отдалялись от меня. И тут произошло самое удивительное –змеи стали выползать из своих шкурок. Оставляя передо мной шкурки, они расползались по своим норам, словно таяли на земле. Стало светло, а я так и стоял, теперь уже совсем один. Сердце моё было переполнено нежностью этих удивительных Божьих творений.
Потом я собрал шкурки и отнёс их людям. Переработав эти змеиные дары, наши счастливые лекари сообщили мне, что шкурки в полном объёме содержат тот экстракт, который нужен для приготовления снадобий. Убивать змей не было никакой необходимости. С тех пор лекари просто собирают змеиные шкурки, не забывая благодарить змей и Бога.
– А я слышала, что у тех змей по две головы и каждая с рогами наподобие бараньих.
– Ну это уже фантазии наших сказочников. У змей по одной голове и никаких рогов нет, но, можешь мне поверить: они и без того достаточно удивительны.
– Принеси мне как-нибудь змеиную шкурку. Хочу изучить орнамент и использовать в своих работах.
– Замечательная мысль. Обязательно принесу.
– А ещё я хочу вышить тот змеиный цветок с рыцарем в центре.