Хозяин мастерской удобно расположился в небольшом лёгком плетёном кресле, и приготовился то ли слушать, то ли рассказывать. По всему было видно, что пообщаться он любит.
Я призналась, что у меня есть с собой фотографии моих картин. Он с искренним интересом захотел их посмотреть. Смотрел долго внимательно, почти каждую картину. Мы молчали, только жена нарушала это молчание. Ей сильно хотелось внимания, и она обращалась к художнику то с одним вопросом, то с другим. Он слегка отмахивался. Мне было понятно его состояние недовольства, когда тебя что-то поглощает, а окружающие пытаются тебя оторвать от чего-то очень интересного.
Но жена так просто не сдавалась:
– До тебе ж людина звертаэться, - говорила она ему.
– Ти хiба не бачишь, що я спiлкуюсь, - отвечал ей художник, и продолжал рассматривать картины.
Женщина, слегка обиженная, ушла в другую комнату. Но эта небольшая ссора была «слегка» и не нарушала атмосферу доброжелательности и открытости в мастерской художника.
Я смотрела на картины, которых было довольно много в комнате. И думала, как сильно отличается содержание того, что я рисую, от внутреннего мира этого человека, который проявлялся на его картинах.
Тем временем художник закончил смотреть мои рисунки. Он помолчал, а потом сказал:
– Какая спокойная с виду девушка, и какая буря внутри!
Эти слова меня тронули, я восприняла их как признание опытным мастером моего таланта, и как то, что он меня понимает. И «буря внутри» успокоилась.
Я не спросила его, что мне с этим делать. И даже не запомнила, о чём мы беседовали ещё, и как я вернулась к тёте. На тот момент мне достаточно было этих слов, чтобы исцелить мою душу от всех тягот поездки.
Часть 4. Бармалей. Глава 1. Знакомство
В это время я вступала в отношения с мужчинами со следующими убеждениями.
- Мужчина питается женской сексуальной энергией, из-за чего образуется энергетическая связь и бывшие любовники питаются энергией женщины (энергетический хвост) – это мне наставница женского пола внедрила.
- У меня не будет великой любви, потому что у меня нет великой ненависти – это досталось от Учителя.
И ещё я продолжала посещать восточные единоборства.
Моя подруга Дарья тоже любила посражаться.
Сражаться она предпочитала в рядах движения «историческая реконструкция», которое было популярно в Донецке. Любители воспроизводили костюмы исторических личностей и постройки исторических событий, и несколько дней играли в жизнь наших предков. А кто сильно увлекался, так даже и жил их жизнью.
Ещё было модным движение постановок Властелина Колец, там можно было отвести душу по волшебству и фантазии.
Но Дарья была женщина серьёзная и предпочитала приближённые к окружающей реальности увлечения.
У неё был друг и поклонник в этой «исторической реконструкции». Как-то я познакомилась с ним на фестивале, на котором были музыкальные и театральные представления, в том числе историческая реконструкция.
Дарья сражалась на мечах - в шлеме и доспехах. В таком костюме не было видно, какому полу принадлежит боец – женскому или мужскому? В конце театрального поединка был очень эффектный момент, когда она снимала шлем. Длинные рыжие волнистые волосы рассыпались по плечам – после чего восхищённым зрителям становилось понятно, что это девушка.
После выступления подруга присоединилась ко мне. Я сидела на бордюре под ёлочками и излучила ей заслуженную порцию восхищения. Не успела Дарья расслабиться, как подошёл её партнёр по поединку – очень привлекательный мужчина. Мужественность во всей своей красе. Крепкое телосложение, чёрный волос, нос горбинкой, блестящие глаза и поток отваги и бесстрашия. Такого мужчину трудно не заметить!
Звали его Данил, но чаще друзья и знакомые называли Бармалеем. Дарья и Данил возбуждённо общались между собой. Я смотрела на них, в разговор не вмешивалась. Я любила подругу и просто восхищалась ею и её поклонником. Но я начала ощущать и свою красоту, красоту внутреннюю, да и собственная внешность мне всё больше нравилась.
В какой-то момент я просто залюбовалась Данилом. Возможно, это было чувство признания достоинства всего мужского рода. А себя я почувствовала таким себе пространством, в котором разворачивается эта мужественность и буйство. И так мне было хорошо сидеть под ёлочками и смотреть на него. В этом тоже была смелость – не скрывать симпатию.
И тут Данил заглянул мне в глаза, и как будто провалился в моё внутреннее пространство – такое интересное чувство как будто я увидела подводную часть айсберга внутри себя и Данила.
Потом он иногда попадался мне на глаза в Байкерс баре, вместе с другими молодыми людьми, влюблёнными в Дарью. Наваждение какое-то – все влюблены в Дарью, и я тоже.