Как видите, Икс не лишен сообразительности, у него достаточно изобретательное воображение. Его ни в коем случае не следует искать среди простаков или людей ограниченных.
Но, несмотря на все свои «способности» и вопреки своей осведомленности, Икс допустил в данном случае несколько непростительных для него просчетов. Если бы преступники не совершали ошибок, их преступления никогда не удавалось бы раскрыть, не правда ли? Наша задача состоит в том, чтобы эти ошибки вовремя заметить.
Я считаю, что план диверсии Икс в общих чертах умно задуман и хитро разработан. Но при его осуществлении
Икс допустил несколько весьма грубых ошибок.
Во-первых, он не позаботился о том, чтобы оставить на стене дома несколько царапин, которые напоминали бы следы ног. Во-вторых, не догадался разбросать на земле под окном хоть несколько осколков стекла. В-третьих, Икс поступил очень неосмотрительно, начав пилить железный прут изнутри и загнув его концы наружу, а не внутрь. Его грубая ошибка также в том, что он оставил на каменном полу крупные осколки стекла.
Если бы некто Икс избежал этих мелких, но роковых ошибок, я не сумел бы раскрыть диверсионный характер совершенного преступления, я бы тоже предположил, как это делает коллега Слави Ковачев, что преступление совершил учитель Методий Парашкевов.
Аввакум остановился у окна. Внизу, по другой стороне улицы, не спеша проходил молодой человек в мягкой фетровой шляпе. Он рассеянно глядел прямо перед собой.
«Обычно у мужчин шляпа немного сдвинута к правому уху, – подумал Аввакум. – А у этого наоборот – к левому».
Тут Аввакум опомнился и упрекнул себя: «Стоять спиной к полковнику неприлично и не полагается по уставу». – Он быстро обернулся и пошел к своему креслу.
Тем временем полковник рылся в ящике своего стола: искал сигарету, завалявшуюся среди бумаг; он делал это с большим усердием, очень сосредоточенно.
Аввакум снова вспомнил о молодом человеке в фетровой шляпе. «Узнал неприятную новость или чем-то взволнован, что-то спутало его планы», – подумал он.
Слави Ковачев сдержанно вздохнул, тряхнул головой и встал. Он еще сохранял самоуверенный вид, но немного побледнел, и морщины на его лбу и возле глаз как будто удлинились и стали глубже.
«Сейчас его честолюбие мечется, как змейка, на которую наступили ногой», – подумал Аввакум и тут же почувствовал даже какую-то жалость, только он не мог понять, кого больше жалел в это мгновение – взволнованного молодого человека в фетровой шляпе или своего расстроенного коллегу.
Полковник нашел наконец сигарету, повертел перед глазами, потом, будто рассердившись, смял ее и швырнул в корзинку. Он поднял глаза на Слави Ковачева и, пожав плечами, сказал:
– Ну, что, товарищ капитан, вы, кажется, дожидаетесь разрешения уйти?
– Да, если позволите, – тихо сказал Слави Ковачев.
Полковник встал и протянул ему руку.
– Благодарю вас за старание.
Слави Ковачев поморщился, словно у него неожиданно заболел коренной зуб.
– Вы можете сегодня же приступить к своим служебным обязанностям, – сухо добавил полковник.
Слави Ковачев подошел к Аввакуму. Он пожал своей влажной рукой его руку и улыбнулся. Влажная рука, улыбка, искренне дружеское рукопожатие – все это навеяло на Аввакума еще большую грусть. Он как-то сник в своем кресле, и взгляд его остановился на пестром узоре ковра.
Полковник Манов встал возле него и положил ему на плечо руку.
– Сегодня ты будешь моим гостем, пойдешь ко мне обедать. Я сейчас скажу Христине, чтоб приготовила лапшу со свежей капустой и черным перцем. Ведь это твое любимое блюдо, не так ли? Да еще чтобы поставила под кран две бутылки «Карловского муската». Твое венгерское блюдо мы запьем нашенским вином, и получится весьма недурно.
Пока Аввакум подбирал слова, чтобы поделикатней отказаться от приглашения, начальник управления уже говорил по телефону с женой. Лицо его было радостным, он даже казался моложе – вот таким его помнил Аввакум, когда они вместе работали в оперативном отделе. Водворив телефонную трубку на место, полковник положил руку на стол и откашлялся.
– Товарищ Захов, – начал он и снова кашлянул, чтобы перейти на официальный тон. – Если я не ошибаюсь, вы в отпуске, верно?
– Да, в отпуске, – ответил Аввакум. «Опять начинается игра в прятки», – подумал он и добавил: – Мне пришлось на время прервать свой отпуск, но завтра я смогу возобновить его.