Фенест. Да возьмите в толк, что жестокие кары, записанные в Указе, никого не запугали!
Эне. Многие правоведы и высокие государственные деятели размышляли над сей задачей. В беседах со мною высказывали они убеждение в том, что все так называемые подвиги чести должно наказывать тяжким позором, и лекарство вышло бы преотличное! Вот что, по их мнению, следует соблюдать и исполнять бестрепетно: всякий, кто вызвал другого на дуэль, оскорбил тем самым короля, а потому лишается он дворянского звания, а на имение его накладывается секвестр; одновременно конфискуют у него все состояние или пансион. Поверьте, претерпев такую кару, сии храбрецы на весь мир закричат о вреде дуэлей. Для вызванного же на поединок подобрал бы я более мягкое наказание. Ежели неуклонно поступать так со всеми виноватыми, то доблесть, ныне попусту расточаемая на лужайках, помогла бы дворянам исполнять свой прямой долг, верно служа королю.
Фенест. Да полно вам, кому из наших маршалов пришлось хлебнуть того, о чем вы вспоминали?! Среди них и нет таких, что сражались бы в трех баталиях.
Эне. Есть, сударь, но лучше оставимте пустой спор; негоже судить тех, кому наш долг повиноваться.
Фенест. Э, мы при дворе вовсе не такие разумники, там перемывают косточки всем подряд.
Эне. А мы, деревенские жители, воспитаны в почтительности к сильным мира сего.
Фенест. Башка господня! Кабы мне промочить горло, вы услыхали бы от меня презанятные истории!
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Застольная беседа; рассуждения о религии
Эне. Кушать подано, сударь, и, с вашего разрешения, мы сядем за стол.
Фенест. Мсье, мне знаком ваш обычай; отчего вы не перекрестились, севши за трапезу?
Эне. Увы, сударь, я отнюдь не так благочестив, как следовало бы.
Фенест. А в вашей партии[107] попадаются достойные люди.
Эне. Что ж, она в них всегда нуждалась.
Фенест. Не угодно ли вам пригласить к столу моих молодцов?
Эне. Разумеется, сударь, они займут места, им подобающие.
Фенест. Мне кажется все же, что крестись почаще – и прослывешь добрым христианином.
Эне. Чтобы им слыть, нужно им быть. Господь ожидает от нас благочестивых дел, а мы от него открещиваемся. Но, прошу вас, оставим теологию в покое, это плохая приправа к блюдам.
Фенест. Ну так после ужина я непременно постараюсь вас обратить; я ведь в богословии собаку съел, самого отца Кутона[108] слушал, а ведь он отличным манером проповедует, и вдобавок по новому фасону!
Эне. Найдутся кутоны на все фасоны; фасон-то меняется, да материя остается.
Фенест. А какие у него воспламененные проповеди!
Эне. Не смею отрицать, сударь; прямо сгораешь от восторга, их читая[109]; вот только пришлось нам попотеть, пока мы разобрались, к кому он там взывает – то ли к Богу Отцу, то ли к Богоматери, то ли к Иисусу Христу; у него на всех троих одни и те же слова. Однако стоит ли углубляться в этот вопрос; не лучше ли выпить, к чему я вас и приглашаю.
Фенест. Золотые ваши слова! Но я все-таки доберусь до вас с моей религией, дайте только встать из-за стола.
Эне. Что ж, попробуйте, а я отвечу вам попросту, по-деревенски.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
О бароне де Файоле. О Доньоне
Фенест. Ну, коли вы не желаете рассуждать о религии, расскажу-ка я вам другую историю. Однажды в Сюржере[110] устроили мы роскошный обед. Я сидел за столом напротив барона де Файоля[111] – это один из моих приятелей, – как вдруг слышу: толкуют о какой-то развалюхе, называемой Доньоном[112]; один утверждал, что замок слывет неприступным, другой – будто его и осадить-то невозможно, а третий и вовсе твердил, что этот самый Доньон – дьявольская дыра. Все наши капитаны, сидя за столом, прикидывали, как бы окружить и захватить его и дорого ли станет настелить гать на тамошнее болото, чтобы подвести армию. Уж они судили-рядили, конца не видать, и мне стало досадно, что у всех на языке какая-то старая бесславная хоромина. Я тогда выставляю локоть, опираюсь подбородком на руку, морщу значительно лоб и долго качаю головой, после чего обращаюсь к высокому концу стола: «Эх, монсеньор (это я говорю), доверили бы вы это дельце барону, так не устоять никакому Доньону, вмиг запросил бы пардону!» Право, недурную шутку я им отмочил; вот провалиться мне на этом месте, если вся компания не покатилась со смеху!
108
109
...
111
...
112