Живя в Париже до конца 1931 г., Парнах возобновил свои былые литературные и художественные связи, много писал во французских журналах о литературной и музыкальной жизни в СССР; особый интерес вызывали у него новые поэтические книги (например Сельвинского). Он переводил на французский, в частности книгу Константина Федина «Трансвааль» (1927), написал на французском языке небольшую книгу по истории танца[1693]. Но главное, чем он занимался в это время, были всевозможные материалы, связанные с поэтами – жертвами инквизиции. Сначала работа о них была написана по-французски и сдана в парижское издательство левого направления «Rieder». Однако там с изданием рукописи не торопились, затем началась война и, побывав в руках Луи Арагона, рукопись книги пропала (правда, есть сведения, что она недавно нашлась в огромном арагоновском архиве[1694]).
По возвращении в Россию Парнах создал русский, более расширенный вариант этой книги. В 1934 г. книгу выпустило издательство «Academia» немалым по тем временам тиражом – 5300 экз. В заметке «От издательства» работа характеризовалась так: «...эта книга впервые знакомит русского читателя с рядом поэтов, ему до сих пор совершенно неизвестных и чья поэзия и биография отразили один из самых трагических моментов в борьбе средневекового варварства против освободительных попыток человеческого ума. Поэты-евреи, пользовавшиеся испанским и португальским языком для того, чтобы рассказать о мучениях, которым подвергала их христианнейшая инквизиция, или чтобы выразить протест против нее, не вошли в большую литературу, в ту литературу, о которой повествуется в учебниках словесности и в профессорских обзорах. Преследуемые инквизицией эмигранты, принужденные издавать свои книги в Голландии, Франции и Германии, они остались мало известными, и составителю книги принадлежит честь воскресить их память и едва ли не первому за целые столетия раскрыть пожелтевшие листы их книг, которые уцелели в единичных экземплярах только в отдельных европейских книгохранилищах»[1695].
Отметим, что в книге – в статье и примечаниях – Парнах процитировал большие отрывки из «Трагических поэм» Агриппы д’Обинье (около 250 строк, т. е. примерно треть того, что он когда-то перевел[1696]). Отбор переводившихся отрывков был обусловлен, пожалуй, тремя соображениями: во-первых, Парнах обращался к самым узловым, самым трагически напряженным моментам книги д’Обинье (недаром еще в 1915 г. в стихотворении, посвященном Вс. Мейерхольду, он писал: «О, пусть ход действия поруган, / Пусть тягостно веков наследие, – / Присуждено мне по заслугам / Великолепие Трагедии»). Затем переводчик перелагал Агриппу там, где его стихи подробно и гневно рассказывали о жестокости инквизиции. Наконец, Парнах нашел в переживаниях гонимых сефардов нечто общее с мыслями, чувствами, вообще с горестной судьбой гугенотов, которых тоже безжалостно преследовала католическая церковь. Вот что, однако, отличало последних от сефардов – это стойкость и непримиримость в борьбе, ее активность, а отсюда – и их отвага, и многочисленные (но все-таки не решающие) победы над католиками. Сефарды сохраняли душевную стойкость и верность своим убеждениям, но не отстаивали эти убеждения с оружием в руках. Гугеноты же отстаивали их всеми доступными им средствами и с орудием в руках – прежде всего. Сефарды были отмечены печатью жертвенности, чего гугеноты были лишены.
1695
Испанские и португальские поэты, жертвы инквизиции: Стихотворения, сцены из комедий, хроники, описания аутодафэ, протоколы, обвинительные акты, приговоры / Собрал, перевел, снабдил статьями, биографиями и примечаниями Валентин Парнах. Л., 1934. С. 7.
1696
Всего в «Трагических поэмах» 9706 стихотворных строк, таким образом, Парнах перевел лишь небольшую часть этого произведения.