Валентин Парнах был поэтом, если можно так выразиться, «второстепенным». Этого нельзя сказать о Парнахе-переводчике. Он обращался ко многим, очень разным стилистически и идейно, авторам, и нигде ему не изменяли ни вкус, ни чувство меры, ни уверенное и смелое владение словом. Валентин Парнах должен занять заметное место в истории русского поэтического перевода.
ПРИМЕЧАНИЯ
ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ
В полном смысле слова научного, или, как у нас бы сказали, «академического», собрания сочинений Агриппы д’Обинье все еще не существует.
В известной мере на это могло бы претендовать шеститомное издание, вышедшее в 1873–1892 гг. под редакцией Э. Реома и Ф. де Коссада (Oeuvres completes de Theodore-Agrippa d’Aubigne. Publiees pour la premiere fois d’apres les manuscrits originaux par Eug. Reaume et F. de Caussade. Paris: Alphonse Lemerre). Издание Реома, однако, не было полным, его текстологические решения не всегда бывали безусловны, комментарии, к сожалению, не учитывали все возможные и необходимые источники. К тому же за прошедшие сто с лишним лет многое уточнено либо истолковано совсем иначе. Вот почему на это издание в настоящее время ссылаются лишь по необходимости.
Большего доверия заслуживает том «Библиотеки Плеяды», вышедшей в 1969 г. (Agrippa d’Aubigne. Oeuvres. Introduction, tableau chronologique et historique par H. Weber; texte etabli par H. Weber et annote par H. Weber, J. Bailbe et M. Soulie. Paris: Gallimard), хотя издание и не предполагалось как полное. В него вошли почти все важнейшие произведения поэта («Трагические поэмы», мемуары, «Католическая исповедь сьёра де Санси», «Приключения барона де Фенеста», «Размышления о псалмах», трактат «О взаимных обязанностях монархов и подданных», образцы лирической поэзии – любовной и религиозной), однако богатая и многообразная поэзия д’Обинье тут представлена лишь в отрывках и извлечениях; как и в шеститомнике прошлого века, здесь нет основного исторического труда д’Обинье – его «Всеобщей истории»; впрочем, она издавалась в 1886–1909 гг. в десяти томах, а в настоящее время женевским издательством «Droz» завершен выпуск нового, хорошо текстологически подготовленного и подробно прокомментированного издания «Всеобщей истории», тоже в десяти томах (к сожалению, полным комплектом этого издания мы не располагаем). В издании «Плеяды» наибольший упрек могут вызвать комментарии к разделу прозы: в них есть неточности, есть места, вовсе не прокомментированные; иногда комментарий подменяется аннотированным указателем имен, подчас противоречащим собственно комментариям. Тем не менее, это издание, которому уже тридцать лет, не заменено другим и является совершенно необходимым при любых научных занятиях творчеством поэта. Поэтому мы широко использовали это издание, подготовленное такими авторитетными специалистами, как профессор Анри Вебер и его коллеги.
В публикуемых нами романе и мемуарах д’Обинье упоминает десятки своих современников, причем эти упоминания никогда не бывают случайны; напротив, они намеренно «маркированы»: д’Обинье жил в самой гуще своей эпохи, участвовал в раздиравших ее конфликтах и как солдат, и как писатель-полемист; у него было много близких друзей, но и немало оппонентов в его же «партии» и, что вполне естественно, недругов и заклятых врагов как среди убежденных католиков, так и среди просто придворных карьеристов. Поэтому весь этот пестрый хоровод персонажей, населяющих книги д’Обинье, нам пришлось, по возможности, комментировать. Вот почему мы воспользовались, в частности, различными изданиями мемуаров эпохи, вышедших из-под пера современников поэта – Блеза де Монлюка, Маргариты Наваррской, Брантома, Пьера де Л’Этуаля, Тальмана де Рео и др. Ценнейшие сведения содержатся в работе: Garnier А. Agrippa d’Aubigne et le Parti Protestant: Contribution a l’Histoire de la Reforme en France. P., 1928. Vol. 1–3. Однако точные годы жизни целого ряда упоминаемых д’Обинье исторических лиц установить не удалось.
Следует также сказать, что д’Обинье был небезразличен к «именам местностей»: у него были любимые, дружественные, нейтральные, враждебные, ненавистные города и иные населенные пункты. Но главное, всю эту «географию» (особенно провинции Анжу, Пуату, Вандею, Шаранту, Гасконь, Беарн) он изучил вдоль и поперек. Это также вынуждало нас делать необходимые соответствующие пояснения.
И в романе, и в мемуарах нет четкой и последовательной системы написания личных имен: например, частицы «Де», «Дю», «Ла» и т. д. то пишутся слитно со следующей за ними частью фамилии, то отдельно от нее (Де Ту, но Лану и т. п.). Во времена Агриппы никаких норм на этот счет не существовало (их практически нет и сейчас). Мы оставляем написание д’Обинье, за исключением фамилий, относительно которых в русском языке уже сложилась устойчивая традиция (мы пишем «Ларошфуко», а не «Ла Рошфуко», «Лафайет», а не «Ла Файет», «Дюплесси-Морне», а не «Дю Плесси-Морне» и т. д.). Мы отказались от воспроизведения разнобоя в написании одних и тех же имен и фамилий, с чем у д’Обинье время от времени приходится сталкиваться; одно и то же лицо в нашей книге всегда называется одинаково. Это же относится и к географическим названиям. В обоих случаях мы отдавали предпочтение варианту, в той или иной мере принятому у нас (в энциклопедиях, справочниках, географических атласах и картах, специальных работах).