Выбрать главу

Эне. Какое же такое чудо сотворил с нею епископ Анжерский?

Фенест. Я вижу, вы предубеждены против него. Духовенство тоже было против епископа, да и хорошо ли поступил прелат, когда капуцин велел ему коснуться колена Марты обычным крестом, он же дотронулся до него своим ключом. А то, что сделал он после, уж и вовсе не достойно доброго пастыря: вместо того чтобы почитать ей из Евангелия, он продекламировал эпиграмму Марциала[166].

Эне. Я слышал, у ней начались корчи при обоих этих испытаниях.

Фенест. Ну еще бы! И я вам растолкую, отчего: ведь демоны, овладевшие Мартою (они назвались Вельзевулом и Аскалотом[167] советнику Матра[168], который обращался к ним по-гречески), были один чересчур беден, а другой слишком молод, чтобы выучиться этому языку.

Эне. Что же, эти демоны так и трудились на пару, стар да млад, под стать проповедникам? А известно ли вам, к какому загадочному выводу пришел синклит? Мне-то рассказал об этом Рапен[169], которому было поручено вернуть бесноватую ее родителям.

Фенест. Если бы поверили отцу Гонтье[170], весь синклит следовало бы отлучить от церкви. Но вы все же зря насмешничаете; в Сомюре творятся великие чудеса. Разве не чудо случилось с сержантом Мажором[171], который отправил свою лошадь в паломничество, когда та ослепла? Так вот, коняга-то его прозрела, а сам он ослеп.

Эне. Говорили, будто неделю спустя он увидел входившего к нему епископа и повернулся к нему спиною; а еще ходили слухи, что Господь покинул его, и тогда несчастный принялся чеканить фальшивую монету и занимался этим ремеслом четыре или пять лет кряду, за что и был повешен в Туаре[172].

Фенест. Может статься, все обернулось бы иначе, кабы он совершил такое же паломничество, как его конь. Но все же, доведись вам посетить тамошние места, вы бы воочию убедились, что хромые и безногие пооставляли такую кучу костылей, какая и в этой зале вряд ли уместится.

Эне. В благодарность за сонет, коим вы угостили меня после обеда, я вас попотчую эпиграммою, доставшейся мне от одного сомюрского школяра; пусть она ответит вам вместо меня:

«Можно ль не принять на веру!» – Увещал меня монах, Говоря о чудесах, Что творятся в Ардильерах. Я ему: «Отец, ей-ей, Чуда я пока не вижу!» Он в ответ мне: «Ах, бесстыжий, Иль не видишь костылей? Иль ты слеп? Утратил слух?!» – «Слово кстати вы сказали. Ну, как палки побросали Те, кто был не хром, а глух!»

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Чудеса в Ларошели и в Сент-Лерине. Чудо, сотворенное священником из Биллуэ. Чудо с Богоматерью Красного моря

Фенест. Вот так ехидная эпиграмма! Прошу вас, перепишите мне ее!

Эне. С превеликим удовольствием! Я присовокуплю к ней еще один стишок, записанный на том же листке – о кюре из Ларошели, который научил некую сметливую девку прикинуться бесноватою; однако ларошельцы, крепко себе на уме, не позволили ему сотворить чудо, на память же о сем происшествии сложили вот что:

Гугеноты Ларошели Диво дивное узрели: Наш кюре, чтоб отличиться, Дьявола вселил в девицу. Та и корчилась, и выла, И слюною исходила, Прыгала не хуже кошки, Отыскала боб в лепешке. Кто ж поможет бесноватой? Поп – он главный виноватый. Кто бесовску силу вложит, Тот ее и выгнать сможет.

Первую эпиграмму подарил мне один ларошелец, вторую же получил я прямо на месте, приехавши туда в надежде, что мне покажут, наконец, чудо, которое было бы воистину чудом и воистину зримым. Но увы! Все они оказались невидимы. Так что в этом пункте я вполне соглашусь с вами: пускай выставят нам хоть одно чудо напоказ! Сколько уж встречали мы подкупленных мошенников, притворявшихся слепыми и горбатыми, вроде того кузнеца из Ниора, что три месяца кряду проходил, втиснув зад в железную лохань и притворяясь увечным горбуном, а потом вдруг чудом исцелился, пользуясь тем, что проверить это дело представлялось весьма затруднительным. Сентский епископ[173] однажды поступил как истинный пастырь: четверо нищих, изображавших слепцов, якобы исцелившихся от своего недуга, явились затем поведать о чудесном своем исцелении водою источника, незадолго до того забившего в Сент-Лерине[174], близ Аршиака. Чудо это столь воспламенило сердца всех верующих из соседних приходов, на шесть лье в округе, что они в два месяца натаскали к этому источнику чуть ли не две тысячи возов камней. Епископ посетил эту местность и, произведя расследование, заставил каждого прихожанина унести свои камни обратно. Кардинал Лотарингский[175] за это предал его анафеме, и он же добивался смерти Фервака[176] за то, что тот разорил священника из Биллуэ[177].

вернуться

166

Марицал Марк Валерий (40–104 г. н. э.) – древнеримский поэт-сатирик, очень популярный в эпоху Возрождения, в том числе во Франции, где его издавали, например Скалигер (см. примеч. 5 к гл. 1, кн. 2), переводили, ему подражали.

вернуться

167

...Вельзевулом и Аскалотом... – Вельзевулом называли демоническое существо, считавшееся по некоторым источникам «князем ада» (Лк. 11:15); Аскалотом д’Обинье называет одного из демонов, духов ада, Астарота (который, согласно средневековым легендам, посещал Фауста по его просьбе).

вернуться

168

Матра – возможно, Жилль Матра, судейский из Анже.

вернуться

169

Рапен Никола (ок. 1540–1608) – французский поэт, переводчик, последователь Ронсара. Предполагают с большой достоверностью, что он был одним из авторов знаменитой «Менипповой сатиры» (1593 или 1594), яркого антикатолического памфлета. Д’Обинье дружил с Рапеном.

вернуться

170

Отец Гонтье – иезуит, автор сочинений по истории христианства; подробных сведений о нем нет.

вернуться

171

Мажор – вероятно, лицо вымышленное.

вернуться

172

Туар – городок в долине реки Севр. Отметим, что д’Обинье очень часто упоминает города и селения, расположенные в тех местах, где он жил и бывал; особенно – местности, расположенные поблизости от его замка Доньон (см. примеч. 3 к гл. 11, кн. 1).

вернуться

173

Сентский епископ – Никола Ле Корню (ум. в 1617 г.), с 1576 г. – епископ Сента (центр Сентонжа), где в период Религиозных войн разворачивалось немало военных действий, в которых поэт принимал непосредственное участие.

вернуться

174

Сент-Лерин – деревня близ города Аршиака в долине Шаранты, не очень далеко от Ларошели.

вернуться

175

Кардинал Лотарингский – Шарль де Гиз (1524–1574), один из вождей католиков. Здесь д’Обинье явно преувеличивает: Шарль де Гиз и его окружение действительно ненавидели Фервака (см. след. примеч.), но убить его они не замышляли.

вернуться

176

Фервак – Гийом де Отмер граф де Грансей сеньор де Фервак (1538–1613), французский военачальник, о котором поэт пишет во многих своих книгах. Рьяный католик, он, тем не менее, в 1576 г. перешел на сторону Генриха Наваррского, верно ему служил и в 1595 г. стал маршалом Франции. В данном случае д’Обинье имеет в виду следующий эпизод из жизни Фервака. Не дожидаясь окончания схватки при Дормане (1575), он помчался в Париж, чтобы рассказать о случившемся (во время сражения один из Гизов был серьезно ранен), но окончательного исхода битвы он не знал. Гизы тут же распустили слух о его трусости. В действительности же они не могли простить ему ни военного соперничества, ни вмешательства в церковные дела (в частности, разоблачения некоторых лжечудес, якобы происшедших в Нормандии). В 1574 г. д’Обинье служил под началом Фервака.

вернуться

177

Священник из Биллуэ... – Речь идет о кюре Биссоне, который действительно похвалялся совершаемыми в его приходе чудесами. Об этом сохранились свидетельства современников (Анри Этьен в «Апологии Геродота», гл. XXXIX, и др.). Д’Обинье упоминает его во «Всеобщей истории».