[259], еще нескольких придворных и Перотона[260], который тащил лестницу. Заодно пристал к ним один рыжий молодец по имени Брийбо[261], блестящий франт, хоть и не в чести он был при дворе. Поначалу приняли его нехотя, но, когда лестница была уже приставлена к окну, короля взяло сомнение, не слишком ли дорого обойдется ему обладание пятнистыми прелестями нимфы; он обратился к Брийбо с вопросом, верный ли тот ему слуга. Брийбо было на попятный, но тут король прямо приказал: «Идите вместо меня и возвращайтесь, а там – молчок!» – «Могу ли я позволить себе дерзость, – возразил Брийбо, – занять место моего повелителя!» На что король ему: «Да вы просто струсили! Где же ваша честь?! Коли вы ею дорожите, делайте, что я вам велю!» Тут бедняга понял, что на карту поставлена его репутация; он прыгнул к лестнице, словно лев – точь-в-точь как вы тогда нагишом в залу! – и, найдя окно отворенным, ввалился в него, а затем в постель, где и был принят с нежными поцелуями и подобострастными речами. Он решил отделаться, не раздеваясь, но не тут-то было; дама заявила, что это-де не по-королевски. Вслед за чем снимает с него штаны и принимается стаскивать камзол. Потом, улегшись с ним под полог, развратница просит – словно мало ей самого дела – еще и преамбулы: «Как, сир, вы не удостоите ни единым королевским словом бедняжку, которой оказали столь высокую честь?» Наш немой так торопился восвояси, что, забывшись, шепнул ей: «Тише, я вовсе не король». – «Что за черт, а кто же вы?» – воскликнула дама. И, едва он выговорил свое имя, как она завизжала на весь дом: «Брийбо, кой дьявол, Брийбо! На помощь! Грабят! Убивают!» И высунулась в окно, вопя на всю округу: «Караул! Караул! Караул!» Увидав приставленную к окну лестницу, она попыталась ее отшвырнуть и, не достигнув успеха, завизжала «Караул!» еще громче. Незадачливый любовник услышал внизу шум – то проснулись два брата этой чертовки, оба капитаны. Пока она пыхтела над лестницею, он выбежал в дверь спальни, попал на галерею, с нее спрыгнул на черный двор и прополз по водостоку в сад советника, где проживал сьёр де Фронтенак[262], который тем временем находился в свите короля. Там бедняга сорвался с виноградной лозы и повис на ветвях, разорвав рубашку до пупа и болтаясь в воздухе, точно паяц на ниточке. Пребывая в столь бедственном положении, слышит он, как чуть ли не весь город с истошными воплями «Караул! Стража!» сбегается к дому, а на улицах забили в барабаны – не то в восемнадцать, не то в двадцать, – задудели в трубы, ударили в колокола. Он уж и барахтаться перестал, боясь обнаружить себя, как вдруг через беседку пробежали лакеи господина де Фронтенака, несущие оружие своему хозяину; на бегу один из них угодил нашему приятелю острием шлема в ляжку, а потом гребнем того же шлема полоснул по причинному месту и сам упал от толчка. Второй слуга, видя что-то белое, болтающееся в воздухе, и своего поверженного наземь товарища, завопил: «Avete, omnes spiritus!»[263]. На что наш висельник прежалостно воззвал: «Друзья мои, пощадите!» При этих словах храбрецы решились захватить его в плен, и он взмолился: «Не показывайте меня никому, а я вас отблагодарю!» Тут они поняли, что он-то и есть один из тех злодеев, от коих пошел весь переполох, сняли его с дерева и отвели, под честное слово, что не сбежит, в уголок конюшни, давши ему накинуть синий плащ с желто-белою каймою. Пленник, не зная, как унять всю эту суматоху, умолял их не двигаться с места, клялся и божился, что все это пустяки, что он исправит дело, что влезать на лестницу должен был вовсе не он и что он сам был обманут. Выслушав его мольбы и заверения, один из слуг, псарь, сбегал в покои короля, дабы сообщить, что они схватили кого-то из зачинщиков сей проказы. Король уже начинал понимать, что из невинного сумасбродства вышло нечто совсем иное, когда младший Фронтенак прибежал с докладом, что он наведался с фонарем в конюшню и видел там Брийбо, сам оставшись незамеченным. К концу ночи, когда переполох улегся, король решил доставить себе удовольствие самолично освободить пленника и отправился со всей развеселою компанией в конюшню, где и поручился за Брийбо перед слугами. Затем они увели его оттуда, хромающего, с нахлобученным на голову капюшоном плаща, подол коего Перотон нес, как шлейф, ибо он волочился по земле; так они привели его в спальню короля, где и почествовали под громкие крики собравшихся: «Да здравствует честь, и любовь также!» Но ничто так не разозлило Брийбо, как панаш, который проказники сорвали с головы Фронтенакова мула и привязали ему к заднице.
вернуться
Де Дюра – Жан де Дюрфор виконт де Дюра (ок. 1538–1587), французский придворный, камердинер короля Генриха Наваррского.
вернуться
Перотон – один из слуг короля, которому тот особенно доверял.
вернуться
Брийбо (или Брильбо) Жан-Батист де Ла Шатр (ум. в 1615 г.) – французский придворный; он состоял при особе Маргариты Наваррской (королева Марго) и был одно время оруженосцем ее мужа, будущего Генриха IV.
вернуться
Фронтенак Франсуа де Бюад – один из приближенных Генриха Наваррского, состоявший у него на службе с 1576 г. Д’Обинье не раз встречался с Фронтенаком и одно время поддерживал с ним дружеские отношения; он часто упоминает его в своих мемуарах. Несмотря на то что этот исторический персонаж достаточно известен, точных биографических данных о нем не обнаружено; известно лишь, что он был уроженцем провинции Турень и после службы у Генриха Наваррского какое-то время состоял градоначальником в Маране (см. примеч. 8 к гл. 17, кн. 3).