Эти же мысли занимали её, когда камышовые крыши деревенских построек скрылись из вида. Бэт полулежала в телеге, положив под голову дорожный мешок, осел бодро шагал по грунтовой дороге, Андроэль трясся на облучке. Девушку не трогало сожаление об оставленных Гнилых Корешках, но занимали размышления о персоне спутника. А Андроэль все болтал, болтал, и болтал. Излюбленной темой были портки, затем следовали носовые платки, затем мелкие предметы гардероба - пуговицы, ленты, пряжки и броши. С одеяний он переключался на кулинарию, с кулинарии на карты и кости, а с азартных игр вновь на гардероб.
Бэт вполуха слушала бесконечный монолог Эльфоэльфа. Вскоре его речи начали сливаться с шумом деревьев, звуками шагов осла, чириканьем птиц. Она на несколько секунд прикрыла глаза, готовая отдаться в объятия дрёмы, а затем встрепенулась. Бэт потрясла мысль, что прошла лишь пара часов её новой жизни, её великого приключения - а она уже засыпает от скуки в мерно качающейся телеге!
Бэт желала поговорить с Андроэлем, ибо ничего не знала о своём спутнике. Решив не навязываться с расспросами в первые часы путешествия, она вспомнила о прощальном подарке деревенского старосты. Нащупала в мешке небольшой том, вынула, развернула отрез ткани, принялась рассматривать книгу. Обложку украшал рисунок рыцаря, торжествующе указывающего перстом в небо, стоя напротив смуглого колдуна. На рыцаре был только массивный парадный шлем с перьями и гульфик. Колдун же был обнажен, лишь огромная чалма красовалась на голове. А его рука, держащая ятаган, закрывала зрителю вид на срамное место. Бэт устроилась поудобнее, и принялась читать опус под названием “Приключения могучего защитника девичей девственности, золотоволосого Сира Теобальда Пурпурного в волшебном заморском замке Мустафы Гаруфа, таинственного бронзовокожего Тар-Фаротского вампира, колдуна, и соблазнителя пустынных джиннов”.
***
Лицо Сира Теобальда Пурпурного освещал свет заката, подчеркивая мужественный подбородок. Его могучие скулы блестели от капелек пота, а прекрасные золотистые волосы развевал горячий ветер Тар-Фарота. Мужественный рыцарь смерил Мустафу Гаруфа презрительным взглядом пронзительных голубых глаз, и воскликнул, играя мужественными скулами:
- Прекрасные девственницы Мидвальда останутся девственницами, покуда Пурпурные Рыцари стоят на страже их добродетельной невинности! Узри праведную мощь Пурпурных Рыцарей, гадкий пустынный чернокнижник пустыни!
С этими словами Сир Теобальд бросил копье на песок, затем воткнул топор в песок, бросил арбалет на песок, кинул на песок двуручный меч, и огромный блестящий двуручный щит тоже воткнул в песок.
А затем напряг могучие мускулы своей прекрасной, выпуклой, мускулистой груди! Его стальные латы затрещали, принимая форму мускулов, подпирающих метал изнутри, а затем лопнули от этого страстного движения могучих мышц и разлетелись на тысячу осколков! Пурпурный Рыцарь положил могучие, мускулистые руки себе на затылок, и напряг грудь, по которой страстно стекали капельки пота. А затем напряг мышцы живота, упругими квадратиками выступающие на его мощном торсе. Сир Теобальд смерил Мустафу Гаруфа презрительной улыбкой, развернувшись к нему полубоком, демонстрируя тонкую талию и игру железных мускулов на своём упругом прекрасном животе без грамма жира. Мустафа Гаруф скривился, и, задыхаясь от гнева, в ярости закричал:
- Как ты посмел вторгнуться в мои владения, и демонстрировать свои великолепные кубики пресса, с которых жарких Тар-Фаротский ветер срывает капли мужественного рыцарского пота!? Я не оставлю подобную дерзость безнаказанной!
Мустафа Гаруф бросил в песок колдовской посох, ятаган, ручную волшебную кобру, которая оплетала его предплечье, источая магический яд, пистолеты с отравленными пулями, и сияющее кровавым колдовским светом нечестивое знамя Тар-Фаротских пустынных вампиров.
Затем одну руку упер в бок, другую же согнул в локте, и напряг могучие бицепсы, которые словно шары перекатывался под кожей его смуглых, красивых, мускулистых рук. Колдун прошептал заклинание, и в ту же секунду его окутал вихрь раскалённого песка, срывая одежду с мужественного, точеного смуглого торса без грамма жира. Продемонстрировав Сиру Теобальду напряженные, прекрасные, потрясающей красоты бицепсы, Мустафа Гаруф повернулся к нему спиной, и движением могучих плеч откинул с обнаженной смуглой кожи водопад своих прекрасных, шелковистых, черных, словно крыло ворона, волос. Упер кулаки в бока, и напряг широчайшие мышцы спины, которые великолепно контрастировали с его тонкой талией, делая его фигуру сзади похожей на капюшон прекрасной страстной пустынной кобры, готовой к броску. А затем - воздел руки и напряг прекрасные, упругие бицепсы, и поворотами корпуса заставил свет заката отенять рельеф его великолепной бронзовой спины. Чернокнижник обернулся, и смерил Сира Теобальда презрительным взглядом прекрасных черных глаз, торжествующе блестящих, словно яркие звезды, освещающие таинственную Тар-Фаротскую ночь.