Спутники вскочили, словно ужаленные. Переглянулись, зашагали в сторону, откуда раздавался этот звук. И лишь достигнув края поляны, смогли разглядеть его источник.
Под высокой елью лежал гном, подперев рукой голову, словно праздный зритель, наблюдающий с берега, как утка скользит по водной глади со своим выводком. Невысокого роста, по пояс Бэт. Лежа на боку, гном казался еще меньше. Он был бос, на голове болтался грязный колпак. Широкие плечи выделялись под мятой холщевой рубахой. На его изорванных портках не было места без латки, пятна, или приставшего репейника. Чумазое, тёмное лицо гнома наполовину скрывала длинная, всклоченная борода. Перед ним стояла корзина из ивового прута, величиной едва ли не больше самого гнома. Корзина была доверху наполнена грибами, самых ярких и ядовитых расцветок. Гном брал маленькими пальцами грибы, один за другим, и методично, без всякого выражения и аппетита, закидывал в рот и глотал целиком.
Эльфоэфльф и Бэт переглянулись, чувствуя облегчение. Таинственный голос принадлежал не кровожадному бандиту, не зловещему колдуну, не восставшему Виттенмортскому малефикару - но всего лишь гному! Андроэль расхохотался, а затем нахмурился и закричал:
- Мерзкий развратный карлик! Воистину, лесные гномы - позор всех Старых Рас! Даже в лесу, даже на этой прекрасной поляне - они подстерегают путников, чтобы обрушить на них своё глупое, бессвязное бормотание! Эй ты, лягушачий владыка! Забирай свои сморчки и поганки - и проваливай, покуда цел!
Гном закинул в рот очередной гриб и проглотил, выпучив глаза от усилий. Взял следующий гриб, протёр его о рукав, и ответил тем же странным голосом, монотонным и ровным.
- Платите пять золотых за ругань в адрес императора этой поляны. А сто золотых вы уже должны, в качестве извинений за вторжение. Итого, с вас три тысячи золотых и семнадцать серебряных гульденов. И отдайте мне хлеб. Наверняка в вашей телеге есть хлеб. А есть ли у вас вино? Поднесите мне золото и хлеб - а затем продолжайте свои игры. Возможно, я снизойду в своей великой милости, и оставлю безнаказанным ваше дерзкое преступление. Узрите мой волшебный меч. Трепещите перед моим величием.
С этими словами гном выудил из портков замызганный, кривой ножик, которым вооружаются грибники. И отсалютовал, воздев нож над головой, не поднимаясь с травы. Ржавое лезвие этого грандиозного клинка едва ли превосходило в длине мизинец Бэт. Эльфоэльф, побагровев от негодования, выхватил шпагу, и принялся размахивать ею, со свистом рассекая воздух. Выскочил перед Бэт, заслонил её спиной и завопил что есть силы:
- Как ты посмел угрожать прекрасной даме этой ржавой зубочисткой! Проваливай, безумец, или я истыкаю тебя шпагой, будь ты хоть Ульрих Пушечное Ядро!
Гном оставил эту гневную тираду без ответа. Словно и не заметил блеска шпаги, не услышал угроз Эльфоэльфа. Поднялся с травы, снял колпак, завернул в него ножик. Разворошил маленькой ладошкой грибы в корзинке, положил туда свёрток, и засыпал сверху грибами. Направился к парочке, ускоряясь с каждым шагом, почесываясь и поглаживая бороду. Бэт улыбнулась. Вид настырного, заносчивого, чумазого и всклоченного карлика, его босых ног, семенящих по траве - мог бы развеселить и самого мрачного жителя Гнилых Корешков.
Но смех застыл на губах девицы, когда её глаза встретились с глазами гнома. Он смотрел словно сквозь неё, исследуя взглядом лишь ему видимое пространство. И в этом взгляде не было ничего человеческого. Ни гнева, ни страха, ни насмешки, ни злости, ни раздражения. К несчастью Бэт и Эльфоэльфа - это и был Ульрих Пушечное Ядро. Странник, гонимый сумеречными желаниями. Иррациональный преступник, злодей, безумец, одержимый манией величия.
Говорят, что давным-давно Ульрих начал свой путь как ярмарочный силач. Приводил зевак в восторг, поднимая на плечах огромных свиней. Ульрих жонглировал пудовыми камнями, гнул гульдены меж пальцев, разгибал подковы, рвал карточные колоды. Ульрих был талантлив и трудолюбив - и усердие принесло плоды, его заметила семья Бонбруни. Перед Ульрихом открылись двери театров, его имя загремело на подмостках. Хунгардские повесы до сих пор помнят чудесную, восхитительную постановку “Танцующие Пираты Фазильбара”. Сцену с выстрелом из пушки - и гнома, с визгом пролетающего над зрительным залом, разбивающего головой стеклянный шар, осыпая зрителей дождем из блёсток и конфетти.
Ульрих был великим актёром - им стреляли из пушки целых три сезона, и восторгам зрителей не было предела. Девицы рвали друг-другу волосы у дверей гримёрки Ульриха, сражаясь за возможность провести с ним время. Театралы осыпали его цветами, богачи умоляли появиться на балах, знатные дамы присылали лакеев с приглашениями, желая анонимно насладиться талантами могучего гнома. Даже Тар-Фаротские проходимцы пытались заключить контракт с домом Бонбруни, желая отправить блистательного артиста в турне, представить пустынным султанам его величественный полёт.